— Ладно-ладно! — примирительно поднял руки вверх Гриша. — Не хочешь быть потомком тирана - не будь! Я не настаиваю. И. видимо, ты права. Слишком много поколений прошло.

— В общем, расклад ясен, — вздохнула я. — Кто-то узнал эту легенду, придумал изящный способ через отбор дать мне силу всех цветов. При этом знает гад, что Эргон каждый раз меня откачает! Намерен даже дать выйти замуж и стать драконицей. А потом убить и впитать мою силу. Кто-то очень хочет стать всецветным драконом! Знать бы, кто!

— Ну почему так однозначно? — усмехнулся Гриша. — Может быть и по-другому. Этот кто-то узнал легенду, и искренне пытается тебя убить, чтобы не допустить появления в мире всецветного дракона. Ведь они явно были склонны к гордыне и тирании больше нынешних драконов. Этакий благородный Робин-Гуд - убивец невинных дев. Хотя, согласен, это куда менее вероятно. В общем, нам нужно хотя бы примерно понять, кто это может быть.

И тут мы с Гришей переглянулись.

— Эргон! — воскликнули мы одновременно.

— Да нет же! — тут же чуть не заплакала я. — Я не верю и не поверю в это!

— И тем не менее вся метрика сходится, — остро глядя на меня, сказал Гриша. — Если юным наследникам до сих пор показывают этот свиток, то Эргон знал легенду. Он привел тебя сюда, затеял отбор... То есть в сущности-то непонятно, зачем ему понадобилось делать тебя принцессой. Как-то слишком для благодарности спасенного Правителя. А так все понятно! В отличие от Граценира он решил все сделать непринужденно и красиво. На отборе разноцветные женихи по очереди получают приказ атаковать тебя. Эргон тебя откачивает. Ты обретаешь силу разных цветов. Потом выходишь замуж - в сущности, плевать за кого. Становишься драконицей. И тут-то. папочка убивает тебя. Тоже как-нибудь красиво это обставив - например, обосновав государственными интересами.

— И не стыдно тебе!? А я еще сделал его главным придворным аналитиком! — рявкнул знакомый голос.

Эргон быстрым шагом подошел к столу, метнув на Гришу злой взгляд, и взял в руки свиток.

Мне стало и смешно, и грустно, и страшно. При виде папочкиных нахмуренных бровей и выражения лица, в котором праведный гнев сочетался с обидой, я совсем перестала верить, что это может быть он.

Гриша же вскочил на ноги прямо перед Эргоном.

— Прошу прощения, Ваше Величество! — отрапортовал он. — Вы велели анализировать. Я и анализировал. Вы самый логичный кандидат с учетом этой древней истории. Я не виноват. Просто логика.

— Отставить иномировые «Величества»! В своем мире будешь «выкать» и «величать»! — рявкнул Эргон.

Гриша машинально вытянулся по струнке. Я вздрогнула от громоподобного баса папочки.

— Есть отставить «Величества» и «выкать», Ваше Величество! — козырнул Гриша. Видимо автоматически.

— Хм. — добрее поглядел на него Эргон. — Неисправим. Но еще раз «величество» - и я тебя. в пыль, в порошок. В лягушку - или чего ты там еще боялся, аналитик?

— Прошу прощения, Ваш. Правитель. Виноват, дурак, исправлюсь.

Я не выдержала, приложила руку к переносице и захихикала. Комизм ситуации уже зашкаливал. Но смех получался нервный, потому что, похоже, мы всерьез обидели Эргона.

Правитель же снова хмыкнул, глядя на меня, потом с самым серьезным видом уткнулся носом в фолиант. Пока он читал, его невозмутимое лицо постепенно вытягивалось от удивления.

— Предыстория? — деловито спросил он.

— В других книгах, — я кивнула на стол, где были разложены уже изученные нами труды древних сказителей.

— Ну, пока и так ясно, — Эргон двумя пальцами приподнял бумагу, повертел сначала у Гриши перед носом, потом у меня.

«Сейчас спросит, чем пахнет...» — пронеслось у меня в голове.

Но Эргон сказал совершенно другое, с укором глядя на меня.

— Вот мне интересно.. .Ну хорошо, ты, Григорий, читал все больше о природе нашей магии. Вряд ли уделил время изучению семейной истории Золотых драконов и истории вообще.

— Я читал! — возмущенно перебил его Гриша. — Должен же я был понять, куда попал.

Эргон словно бы не услышал его, продолжая буравить меня осуждающим взглядом. А мне стало стыдно. Да и мышь покраснела до самых ушей в своей норе. Вернее, уши тоже покраснели.

Как я вообще хоть мгновение могла подозревать папочку! Мозаика сложилась. И от этого я испытывала страшное облегчение, смешанное с ужасным стыдом.

— .Но тебе-то, Алиса, дочь моя любимая, я сам рассказывал историю государства Эреаморского и своего детства! Я как сейчас это помню! Сидели вот там, в креслах. — Эргон снова потряс перед нами фолиантом. — Неужели непонятно, что я не мог видеть в юности этот свиток, потому что рос сиротой вдали от столицы! Рядом не было отца, который должен был показать мне этот текст и посвятить в тайную историю! До сегодняшнего дня я имел такое же представление о «всецветных» драконах, какое и вы.