Вициус нахмурился, в его глазах читалось неодобрение.

— Его чародейство очень просил. Даже настаивал.

Спорить с ним в мои планы не входило. Я вскочил, едва не задев его ногой, размял затекшие ноги, с удовольствием расправил плечи. Слабость почти ушла, однако какая–то напряженность в теле все же чувствовалась. Может, пробуждающийся Нариэль действительно черпает силы из своего призывателя?

— Когда приходить в следующий раз?

— Но его чародейство…

Утомленно вздохнув, я направился к двери. Вслед мне полетело недовольное:

— В полночь!

Этой ночью мне не спалось. Я ворочался, обдумывая события прошедшего дня, столь важного и насыщенного. Итак, первый шаг к пробуждению Нариэля сделан. Главное, чтобы хватило сил на следующие. И чтобы никто не помешал. Шериус прав, на меня могут охотиться люди, о существовании которых я и не подозреваю. Например, тот же лже-Марсель. Или Командор. Парень, которого застукала Ронда (вернее, ее ворона), сказал, что следил за мной по его приказу. А Хват говорил, что Командор — какая–то шишка у Вернувшихся, единственного клана, базирующегося на Риалоне. За что, интересно, им такие привилегии?

И тут меня осенило. Как я раньше не догадался? Ведь название–то говорящее!

Я порывисто сел на печи, едва не треснувшись о потолок.

Точно, это ребята, которые, как и Марсель, играли в Мелизору раньше, а теперь вернулись в нее, уже реальную. Бывшие геймеры. Что же им нужно от меня? Они охотятся за амулетом, но ведь не могут не понимать, что даже если его похитят, я все равно останусь люменом. Допустим, Хват тогда просто не успел договорить, а полностью фраза должны была звучать так: «Главная цель — доставить амулет и его владельца». Почему бы и нет? Тогда им нужен вовсе не мой кулон, а я, именно я. Они хотят использовать светлого призывателя в своих целях. Знать бы еще, в каких.

А может, люмен нужен им для помощи в изготовлении лекарства? Хотят с моей помощью нарастить объемы или улучшить качество? Ведь, как говорят местные, Фиолы делают именно Вернувшиеся. Но для чего — чтобы помочь человечеству или в корыстных целях? Спасительный Эликсир баснословно дорог, владение им дает власть. Зная секрет производства, любой может стать господином мира, причем не только Мелизоры, но и всего земного шара. Чем не причина охранять свои тайны? Не исключено, что именно поэтому неписей не пускают на Риалон. А вот странников, наоборот, забирают. Причем самых лучших. Вернее, они сами стремятся в этот райский уголок.

Но как Командор нашел меня? После смерти Хвата я успел побывать в горах, на болоте, в деревне, и нигде не замечал слежки. Получается, меня вычислили уже здесь, в Треглаве. Походу, Элмер всем разболтал имя люмена, так что их задача оказалась несложной.

В голове крутился целый клубок мыслей. Но усталость и эмоциональное напряжение давали о себе знать. Вскоре в сознании стали рождаться совсем бредовые теории: что Вернувшиеся — агенты спецслужб каких–то сверхдержав, а Мелизора — проект мирового закулисья.

Мысли стали путаться, и я задремал. А проснулся от холода: Фрося сидела рядом, буквально во мне, и читала сообщения моем на браслете. Нос бы оторвать этой любопытной Варваре.

Немудрено, что я замерз, ощущение было точно такое же, как при проходе сквозь Коридорного Шепота в Проклятых катакомбах. Ведь Фроська тоже призрак, как и он.

Мысль пронзила меня внезапно и заставила замереть: а ведь она нежить! И, вполне возможно, находится на темной стороне. Ее могли подослать просто как шпионку, поэтому она и шатается за мной везде, поэтому и подглядывает в мои сообщения.

Память услужливо напомнила вчерашний сон. Как там говорил Утрес? «Ты станешь самым богатым в Мелизоре, властелином мира»? А откуда у меня золото? Ведь его показала именно Фрося! Причем грамотно, не сразу, а в тот момент, когда оно нам понадобилось.

Вот тут мне действительно стало нехорошо. Проклятый темный бог решил купить меня, сыграть на алчности, которая, как он наверняка думает, сидит в душе любого смертного. Нет, врешь, не прокатит у тебя такое, урод. Обломись.

Прикрыв глаза, я сквозь ресницы наблюдал за девочкой. Лицо спокойное, читает, не нервничая. Но это ничего не доказывает. Вдруг она состоит на службе у Утреса уже сотню лет и научилась справляться с эмоциями? По ее истеричности такого, конечно, не скажешь, однако это может быть и притворством. В общем, похоже, придется быть осторожнее и опасаться ее не меньше, чем Марселя.

— Не притворяйся, ты не спишь! — заявила Фрося, повернувшись ко мне.

Я насторожился еще больше.

— Откуда знаешь?

— Чувствую твою энергию.

Этого еще не хватало. Походу, обмануть ее сложнее, чем кажется.

— Вставай скорее, с минуту на минуту пожалуют гости, — продолжила девочка, пытаясь сдернуть с меня рогожку. Естественно, у нее ничего не получилось, единственным материальным предметом, с которым она могла контактировать, была волшебная кукла дяди Силантия.