Алистер подошёл к первому дружиннику из выставленного дозора и попросил аудиенции у князя. Воин не смог отказать человеку в таких доспехах и передал послание своему господину, который согласился принять паладина.

Алистера подвели к большому костру, возле которого сидел важный человек, одетый в расшитый золотом зелёный кафтан, с длинным мечом на поясе. Несмотря на то, что кафтан сшит по размеру, он так и не смог спрятать большое пузо вельможи, поэтому приходилось расстёгивать кафтан, если князь хотел сесть.

— О–о–о, кто к нам пожаловал! — начал князь, сделав глоток эля из кружки и подняв свободную руку вверх. — Не иначе, как сам великокняжеский паладин собственной персоной! Приветствую, приветствую.

— И вам доброго дня.

— Ну-с, садись уже, и тебе сейчас нальют. Как звать тебя?

— Алистер, благодарю за услугу, но я пить не буду, на службе.

Князь понимающе покивал, едва улавливая запах перегара изо рта паладина.

— Ну, а меня звать Тихомир, князь центральных южных земель, княжество Юлванское. Ты сейчас на моей земле, паладин. Какими судьбами у меня в гостях? Знаю, что по своей воле вы никуда не ходите.

— Твоя правда, князь Тихомир. С заданием я тут от князя–регента Всеволода.

Услышав имя князя–регента, Тихомир сплюнул на землю, выказывая презрение.

— И что же этому червяку нужно на моих землях?

— Неожиданная реакция от преданного вассала. — Алистер слегка опустил уголки губ.

— Я преданный вассал нашего великого князя Владислава, а не его идиотского дяди. Эта скотина всегда была у меня, да и у всех южных князей, поперёк горла. Эта шваль любила обирать наших холопов до нитки, если, не дай бог, рядом где–то проходил. А сейчас и вовсе, как стал регентом, издал указ о повышении налогов до одной пятой! — последнее слово вырвалось с криком. — Пятую часть дохода забирать решил, собака! Всегда брали десятую и всем хватало, а этот решил брать пятую, и только с нас, с южан, мол у нас урожая больше, вот и отдавать больше должны! Причём так ещё сформулировал, мол десятую часть мы, как и раньше, отдаём налогом, а вторая десятая часть — «Дань за благоденствие на земле южной», будто бы это он нам солнце поднимает и дожди изливает. — князь снова сплюнул на землю.

— Я понимаю вас, это несправедливо.

— Несправедливо? Мне так он вообще личное распоряжение прислал, чтобы я ему поставил тридцать бочек вина к празднеству тысячелетия! Он, видите ли, посчитал, что раз прошлый год выдался очень солнечным, значит и виноградники моих холопов разрослись аки сорняки по полю, и я прямо–таки тону в вине и праздности! Это не управитель, а херня из–под коня, да и та ценнее будет! — монолог Тихомира не на шутку разозлил его самого.

— Вам не страшно так говорить о регенте?

— А что он мне сделает? Войной пойдёт? Да за меня весь юг встанет! — князь сделал небольшую паузу. — Хотя… если так дальше пойдёт, то юга не останется и вовсе… Ну так а ты тут зачем?

— Меня послали разобраться со слухами на границе. Поступили вести о том, что появились еретики и прочая нечисть.

— Ты про безумных проповедников конца света? Да, есть такие, но это всё ничто по сравнению с тем, что уже несколько дней как, нет у нас больше границы, и фортов больше нет. Думаю, что уже и моей лесной резиденции тоже нет. Один из моих комендантов что–то лепетал про какую–то мистику, но мне сейчас не до него.

— Так что же произошло? Крестьяне говорят, что лес растёт.

— Он не просто растёт, он идёт! Продвигается не менее чем на триста–четыреста шагов в день. Ну, «идёт» — это формально, конечно, но если постоять перед ним, то увидишь, как он растёт прямо на глазах, будто его сама Сыра Земля из–под земли толкает. Деревья вымахивают за день так, как росли бы несколько столетий. И лес растёт так плотно, что буквально сносит всё на своём пути.

— Рубить или поджигать не пробовали?

— Шутишь, что ли?! Дровосеки и на сотню шагов не приближаются к лесу, а поджигать пробовали, да. Не горит он! Вообще! Лес настолько сырой, что даже облитый жиром не горит; жир сгорает, кора где–то сгорает, но потом всё заканчивается. Что обгорело — зарастает и всё. Это какое–то проклятье, не иначе!

— Как давно это началось?

— Ну так вот неделю назад и началось, может раньше. Мы же как сели праздновать новое тысячелетие еще в прошлом месяце, так и пили. Но, вроде, холопы твердят, что не больше двух недель назад началось.

— Куда планируете двигаться?

— Как куда? На север, конечно же! Столицу мы точно обойдём стороной. Наверное, пойдём через восточные княжества, чтобы наверняка. Ну а дальше останусь у своего брата, князя Изяслава. У него как раз сезон рыбалки начнётся, как раз лёд сойдёт, море растает.

— Я тут недавно одно ваше придорожное село от бандитов спас. У вас совсем всё плохо с этим сейчас?

— Благодарность тебе, конечно же, но холопы нынче сами по себе. Юг захлестнула волна насилия, растущий лес, слухи о диких людях, регент–идиот — всё это расшатало политическую ситуацию так, что каждый буквально сам по себе. Так что мы с холопов, можно сказать, ничего не берём, но уже и не защищаем. Да чего уж говорить, если князь юго–восточных земель вообще отказался платить хоть какую дань; заявил, мол будет сам себе и дань платить, и войско крепкое держать. Поговаривают, что и восточный князь Радомир негодует от такой политики регента. Он так вообще высказал предположение, что Всеволод убил своего племянника, а нам продолжает заливать в уши, что тот ещё болен. По швам начинает трещать наш Славизем… Впрочем, если лес не остановить, то и Славизема уже не будет.