Принц был один. Леолла никого не увидела его глазами, но порадоваться не успела. Отвратительные ощущения захлестнули ее, точно по затылку шарахнула шишка серого амдобора, а извилистый длинный кишечник скатали в клубок. Непреодолимый природный страх заключил ее в темницу и приступил к жестоким пыткам.

Дышать! Бороться! Вновь сосредоточиться ради него и нашей дочери! Нельзя бояться!

Частичка души, увязшая в кровавой тьме, не сразу отозвалась на приказы разума. Леолла перестала ощущать свое тело, она чувствовала только Релти: его дыхание, сердцебиение, напряжение мышц. Узнала, что критическая усталость может сочетаться с перевозбуждением.

Релти не замечал вторжения в сознание, он увлеченно рвал зубами чью-то окровавленную плоть. Леолла вступила в сражение с паническим страхом и тошнотой. Она не знала, может ли нелианец умереть, подавившись куском мяса или хрящиком, но воспоминания о нелепой смерти мудреца-гордеца от ягодной косточки помогли ей вернуть над собой контроль. Частично ее тошнота все же передалась Релти, вынудив его отцепиться от еды.

Мысли велянки и нелианца тесно переплелись, но связь быстро начала ослабевать. Предельно сосредоточившись, Леолла показала выпуск новостей об избрании Великого Мудреца, его пророчестве.

Релти принял сигнал. Она это почувствовала и обрадовалась. Липкий ужас отступил. Случайно просочилась мысль о толстяке Рамире? Зачем ей знать вместимость командирского желудка?

Вернувшись всеми капельками души на родную планету, Леолла встала с постели и мысленно поблагодарила малютку за помощь в установлении телепатического контакта.

Релти совершил почти невозможное – успокоил густонаселенную галактику, которую переполошил странной зловещей речью его отец-глупец.

“Твой папа не хочет признавать галактические правила застольного этикета! – пожаловалась Леолла дочке. – Он ест как дикий вождь”.

Из мыслей любимого хищника она узнала, кто стал его первой “жертвой” после череды голодных бессонных дней. Он ел мясо билеи, грациозного создания удивительной красоты, рожденного для скорости.

Несправедливый мир. Но пока не ставший обителью зла. А значит, за него стоит бороться.

Энергетическая связь отнимает много сил. Релти предупреждал об этом.

Леолла хотела сходить в столовую, взять чай или сок, чтобы изгнать прилипший к подсознанию соленый привкус крови, но поняла, что не доберется в дальнее помещение соседнего корпуса. Вернулась в постель, укрылась одеялом, и быстро уснула.

Леолла увидела необычный красочный сон.

Закат озарил желтым пламенем краешек розового неба над идеально гладкой просторной равниной, огражденной невысокой горной грядой от холодных морских ветров.

Молодой нелианец смотрел на сияющий небесный шар, не моргая и не прищуриваясь. Солнечный свет не ослеплял его. Немного склонив голову, хищник повел носом. Близко почувствовался тонкий аромат поднимающейся в воздух пыльцы. Маленькие бледно-голубые кустики с овальными листочками покрывают долину подобно густой лохматой шкуре. В сезон цветения горного пыльника не видны бурые скалы. Обманчиво хрупкая на вид трава прорастает в крошечных порах камня, каждый ее кустик выпускает до десяти пышных соцветий, похожих на перевернутые острым краем вверх голубые шишки. К вечеру чешуйки шишек раскрываются, и белые хлопья пыльцы разносит теплый ветерок.

Издали долетел терпкий мускусный запах вилоров и билей, пришедших в долину полакомиться сладкими цветами и нежными травами. Релти развернул поле восприятия всего на миг – только чтобы узнать количество зверей. Он должен был экономить энергию и не выдать своего присутствия.

Леолла поняла, что видит удивительно прекрасный мир его глазами прежде, чем узнала руки, потемневшие когти, словно затянутые серой пленкой. Пора юности закончилась. Он стал матерым хищником.

Приглушив импульсы, Релти спустился к ручью, вытекающему из горы и питающему густую рощицу молодых синелистных деревьев. По ветвям, лениво взмахивая пышными крыльями, порхали пестрые юркие птицы. Релти зачерпнул в ладонь воды из ручья и промочил горло, внимательно прислушиваясь к шумной перекличке. Птицы выясняли отношения, делили ягоды и гусениц. Они не посчитали его угрозой и не подняли тревогу.

Птичью рощу он прошел спокойно, отслеживая течение звериных запахов во встречном ветерке. Присел за камнем, полуползком нырнул в кусты и расширил поле восприятия.

Разрозненное стадо вилоров паслось ближе к лесу. Могучие гиганты бродили каждый сам по себе, но Релти чувствовал тесную связь между ними. Телепатическое общение притупляло бдительность, прореживало сеть поля восприятия. Вилорья частичная отвлеченность не была достаточной для того, чтобы решиться напасть на одного из них, но ее можно было использовать иначе. Остаться для вилоров незамеченным.

Осторожные билеи держались кучно. Срывая вкусные цветки, они приближались к горам и к Релти.

Билеи похожи на вилоров как подростки на почтенных старцев. Треугольные широкие носы, почти идентичная по форме морда, только немного длиннее и тоньше, продолговатые желтые или оранжевые глаза, но вилорий взгляд задумчив, а у билей сверкает неутолимым любопытством. Закругленные на кончиках уши вилоров направлены вбок от головы, остроконечные уши билей стоят торчком и постоянно находятся в движении.