Шрифт:
К концу четвертых бессонных суток Релти понял, что бегать по лесу в поисках добычи и вести переговоры, придумывать отчеты, изучать законодательные проекты – немного разные занятия. Бодрое сознание начало сбоить.
Исправив пару ошибок в объяснительном докладе Председателю Гусенице, сжегший немалый процент жизненной силы молодой нелианец устроил небольшой перерыв. Он взял из коробки предпоследнюю зидденберию и развалился в кресле перед экраном системы межпланетной связи.
Когда включился экран, Релти не заметил. Услышав тихий вздох, понял, что кто-то наблюдает за тем, как он азартно вгрызается в гладкий зеленый бок зидденберии.
– Не знал, что вы едите растения, – удивленно всплеснул руками правитель Велы.
– Едим иногда. На десерт, – убедительно ответил Релти. – Если пожелаете, я пришлю вам небольшой транспортный корабль нелианских кормовых овощей и фруктов к Лучезарному Празднику. Они безопасны для вашего народа.
“Испытано на Леолле”, – подумал он.
Спросить о ней? Или промолчать? Спугнуть – еще хуже. Фефнешел отменит ее допуск и на Мокрокус… Ждать.
Рассеянный Фефшенел забыл от изумления, какой вопрос хотел обсудить с принцем Нелии. Релти предположил – правитель Велы обрадовался тому, что опасные кровожадные соседи могут стать травоядными в процессе эволюции. Веляне верят в сказки. Ну и пусть!
Ночью на Элнитойм обрушился типичный ураган сезона холодных дождей. Настолько сильный, что запретили полеты айри над городом. Боевой айри Лимэя мог выходить в открытый космос, бури для него и вовсе не представляли опасности.
Под проливным дождем Релти выскочил из опустевшего еще вечером здания на улицу. На каменных плитах резвились волны. Агрессивные порывы ветра намеревались сбить припозднившегося начальника пресс-службы с ног.
Ждавший у здания телохранитель впустил Релти в кабину айри и включил просушку.
– На кого будем охотиться, мой повелитель? – Лимэй кивнул, хитро прищурившись.
– Кто у нас остался? – Релти понял, что Лимэй не имел в виду островные запасы продовольствия, а напомнил о речи Норила.
– Бескостная половина билеи, – телохранитель недовольно отвернулся, получив не тот ответ.
Половина билеи. Релти проглотил слюну и стиснул идеальные челюсти. Странно, звучит вкуснее, чем “билея целиком”. Напрасно правитель Фефшенел надеется на эволюцию.
Глава 7. Сумрак
Дни и ночи, похожие на вязкое удушливое марево жаркого влажного лета. Тормозится течение мыслей, безвольно опускаются руки, для которых только нашлось занятие.
– Пойми, как легко потерять гибридного ребенка! – стращала Филима. – Тебе нельзя нервничать. Мы должны сохранить малышку!
– Я стараюсь, – Леолла присела на железное ограждение нарядного цветника зоны отдыха.
Она подметила, что врач и сама близка к проигрышу в состязании с тревогой. Ей тоже страшно, как и всем жителям Велы.
Леолла представила, как плачут маленькие дети, которых родители пугали нелианцами за непослушание, но тогда шалунишки понимали, что опасные хищники где-то там, высоко и далеко от них, потому не могут вытащить их ночью из кроваток, а теперь взволнованные родители знали, что скоро беспощадные твари прилетят оттуда – ночью? днем? утром? вечером? сегодня? завтра? – они придут, чтобы убивать.
Филима ушла в лабораторию.
Уткнувшись в старенький коммуникатор, Леолла просматривала записи велянских новостей первого дня после представления правителем Нелии преемника. Доступ к свежим известиям для нее закрыли.
Она успела узнать, что при просмотре нелианской части галактических новостей умер Великий Мудрец Лопинхил. Подавился косточкой тинаффовой ягоды. Нелепая причина смерти высшего духовного лица государства была сокрыта от народа. Ведущий новостного выпуска объявил, что мудрейший скончался тихо и смиренно в преклонном возрасте.
Стражи Цитадели знали, что произошло на самом деле. Лопинхил не отличался причитающимися священнику добродушием и смирением. Прислуживающие ему послушники не рисковали беспокоить Мудрейшего без нужды, они приходили только на его громкий властный зов. Старческий кашель не считался причиной для вторжения в уединенные покои. Лопинхил задохнулся, не сумев позвать на помощь.
Воины поговаривали, что смерть Лопинхила больше похожа на кару для грешника, чем на мирный переход в вечность праведника. Они припомнили гордыню, алчность, гневливость мудреца, его пренебрежительное отношение к страждущим. Леолла добавила в список прегрешений Лопинхила его призывы к войне с нелианцами, то, что он называл народ Релти бездушными порождениями властелина тьмы.
– Кто станет новым Великим Мудрецом? Что скажет он народу Велы? – тихо проговорила вслух Леолла, глядя на закрывшие к вечеру бутоны розовые цветы, они как будто испугались грядущих событий – свернули нежные лепестки задолго до заката.