– Ты предлагаешь объявить на всю галактику о том, что правитель Нелии неизлечимо болен, безумен и проклят?!! – возмутился Норил. – Подарить всем тем, кто нас ненавидит, радостное известие! Ты не сможешь стать хорошим правителем, если не поймешь простую истину. Мы одни во вселенной, Релти. Всегда одни. Нам никто не поможет. И мы ни у кого не попросим помощи. Не покажем себя слабыми. Никогда.

– Ты прав, – Релти вспомнил, как негодовали велянские мудрецы после случайного посещения им Храма Повелителя Вселенной. – Мы одни, и должны быть сильными до последнего мгновения жизни.

– Или до последнего разумного мозгового импульса, – перефразировал Норил. – У тебя много времени, у меня его почти не осталось. Надеюсь, ты понимаешь, что тебе нельзя производить потомство.

– Я понимаю. Линию Анрейми нужно исключить из государственной программы воспроизводства.

– Прими соответствующее постановление после того, как станешь правителем. Народ не должен знать о твоем дефекте.

Релти понял, что отец хотел добавить: “Мне жаль”. Проявление жалости на Нелии считалось сильнейшим оскорблением.

– Возвращайся на остров. Близится ночь. Худшие видения приходят в темное время суток. Тебе не надо чувствовать мои безумные муки. Время придет – почувствуешь свои, – погружаясь во тьму, Норил придержался за спинку кресла, обернулся.

Его глаза устало погасли. Норил плохо спал, и кратковременный сон был для него не отдыхом, а пыткой. Он видел сны – один ужаснее другого.

– Ты просил вылечить твою ногу, – Релти попытался остановить отца, он был готов, согласен помочь.

– Я передумал, – Норил потер ладонью поврежденное колено. – Боль проясняет разум, помогает сохранить связь с реальным миром, вытаскивает из плена видений. – Уходи, Релти. Ты свободен от заданий, кроме подготовки к выборам.

Правитель отпустил кресло, за которое держался с такой силой, что незаметно для себя прорвал искусственную кожу когтями, и растворился во мраке темной норы.

Гулкий протяжный рев, плавно перетекший в вой, разбудил притихший ночной лес, где только что казался громогласным тоненький писк мучимой бессонницей букашки. Раскаты эха вознеслись над неподвижными густыми кронами к кроваво-красным облакам в темном небе. Не вспорхнули с ветвей птицы, не встрепенулись испуганные звери, услышав голос молодого хищника. Бытовой робот, увлеченный мытьем прозрачных складских дверей, прервал на миг свое занятие, уловив звуковые вибрации, не учтенные программным обеспечением. Бегущий по пляжу длинногривый келин остановился, поджав левую переднюю лапу, беспокойно повел ушами и задумчиво прищурил глаза, недоумевая, что происходит с рыжим другом и как ему помочь.

Стоя на коленях, Релти опустил голову. Не задумывался он с первого дня жизни, какие возможности в нем спрятаны, не знал, что способен издавать подобные странные звуки до тех пор, пока не пришла к нему большая беда, выражаясь велянскими словами, и не родился сам собой в его гортани дикий крик отчаяния, не вырвался на свободу, отправившись к богам? к природе? – неизвестно.

В трех спиралях его ДНК закодировано множество способностей, каждая из которых в разы опаснее безвредного вопля. Рожденный, чтобы убивать. Выходит, правы существа, так говорившие о нем. Оружие с идеальной встроенной системой самонаведения. Релти прежде не думал о себе так. Нелианского принца раздражало, когда инопланетяне сторонились его, поддавшись страху, который вырастал до огромной величины и давил важное чувство дипломатического долга будто великан – крошечное насекомое.

– Почему они смотрят на меня как на потерявший управление летающий снаряд? – недоумевал юный Релти. – Я разумное существо, отдающее отчет в своих действиях и потому не способное навредить им.

Все меняется. Утратив контроль над своим поведением, он и вправду превратится в неуправляемый снаряд, способный покалечить или убить. Релти представил, как легко убивать тех, кто слабее. Все равно, что сломать хрупкую раковину прибрежного рачка. Те, кто сильнее, тоже не всегда могут успеть защититься и суметь одержать победу. Течение жизни во вселенной состоит из чередования предсказуемых и непредсказуемых событий.

Его жизнь разрушена. Улетают в пропасть (или в жерло молекулярного расщепителя) любимые мечты, еще недавно видевшиеся близкими, исполнимыми.

Единственная женщина, с которой он мог быть счастлив. Ей вообще нельзя приближаться к нему. Леолла не успеет понять, что ей грозит смертельная опасность, и не сможет себя защитить.

Лимэй? Малиура? Шеллик? Телохранитель умеет сражаться, он всегда начеку. Но выиграет ли он поединок с безумцем, для которого не останется подсознательных преград?

Заместительница доверяет ему. Да, у нее хорошо развит охотничий инстинкт. Но это не означает, что Малиура сможет правильно применить зашифрованные в ее генетической памяти навыки, столкнувшись с реальной угрозой, и координация ее действий не будет нарушена растерянностью, страхом.

Келина лучше подарить кому-то из знакомых инопланетян. Выдержит ли сознание зверя очередное перепрограммирование, или оно закоротит, взорвется яркой вспышкой и угаснет навсегда?

Шеллик подбежал к стоявшему на коленях рыжему другу и ткнулся холодным влажным носом в плечо.