Релти зажмурился, чтобы не обжечь уязвимые глаза россыпью крупных искр. Нелианская кожа устойчива для кратковременного контакта с огнем. Вожди древности в день посвящения умывались жидкой лавой. Считалось, что Бог Аншар не оставит ожогов на коже своего истинного избранника.

“Я тоже пройду испытание лавой, если народ меня выберет”.

Полулежа на теплом песке, Релти взглянул поверх догорающего костра на расположившегося точно так же телохранителя. Подперев щеку, Лимэй смотрел на огонь, изредка он переводил взгляд на озадачившего его нервными импульсами нанимателя. Можно было подумать, что Лимэй обладал зарегистрированным патентом на эти самые нервные импульсы строго определенной частотности и потому вырабатывание их организмом другого нелианца нарушало закон, не говоря уже о том, что наносило правообладателю глубокое оскорбление.

Длинногривый келин сидел на удобно примятой травяной кочке, прикрыв пушистым хвостом пальцы передних лап, и следил за порядком. Шеллику не нравилась напряженная атмосфера, но пока он предпочитал не вмешиваться в легкое энергетическое противостояние, безвредное для обоих бесшерстных. К тому же, келин выполнял важную миссию – охранял от назойливых морских моллюсков закопанную мозговую косточку толстого ноилистра, которого они съели втроем.

Шеллик не знал, что рыжий друг опасается скорой встречи во сне с тем самым, круглым, как топливный бак айри, ноилистром, и старается не размышлять о степени его разумности и силе удара маленькими копытцами, не настолько опасным оружием как острые когти, но все же…

Не отступать, не сдаваться, всегда быть сильным в мире, не знающим сострадания и пощады.

Не его мысли, не его слова. Смесь фрагментов некогда услышанных высказываний чужеродных существ. Должен ли он следовать им?

Релти вновь столкнулся взглядом с телохранителем. Тот ощутимо напрягся, предупреждая, что и право первым смотреть в глаза у него тоже запатентовано.

– Тебе понравился город? – неожиданно для себя задал тихий вопрос Релти и первым отвел взгляд, уступил, хоть и не должен был по статусу.

Лимэй завис как старый робот. Не ожидал подобной реакции принца, а вопроса – тем более. Выйдя из ступора, телохранитель начал рассказывать о том, что ему понравилось в столице, а что – нет.

Они грелись у огня, не чувствуя холодного ветра, и общались, делились накопленными за день впечатлениями, как в древности охотники племени.

Брикеты сгорели, костер погас.

– Здесь должны быть птицы. Как думаешь? – Релти лег на спину и посмотрел в проясняющееся небо.

– Птицы? – удивился Лимэй.

– Маленькие птицы, которые не производятся в инкубаторах из-за нерентабельности их выращивания. Они красиво поют по утрам.

– Возможно, – привыкший спать под открытым небом телохранитель устроился поудобнее в песчаной норке и закрыл глаза.

Релти последовал его примеру. Засыпая, он размышлял о том, что в безумных припадках вряд ли изловчится поймать невосприимчивую к энергетическому воздействию маленькую юркую птичку, и о том, что одного видения в сутки должно быть достаточно на начальной стадии болезни, а значит, ему не нужно готовиться к сражению с горным ноилистром.

Жуткий пронзительный крик, прокатившийся мощными пульсирующими волнами за гранью бытия, вырвал спящую Леоллу из объятий радужного, беззаботного как в детстве, сновидения. Призрачный ветер подхватил ее душу, закружил в обманчиво медленном танце. Быстрее космического корабля он доставил ее в далекий по расстоянию, но близкий любящему сердцу мир.

Леолла не могла вспомнить, понять, как очутилась на знакомом нелианском острове. Она шла по пляжу босиком, в ночной женской форме военной корпорации “Рфеге”, приветствуя исполненным трепетной радости взглядом каждый куст и цветок. Казалось, она не улетала с острова Релти, острова ее любви.

Вспомнился страшный рев, и тело, укрытое теплой шерстяной тканью, обдало холодом. По коже словно пробежала стайка насекомых.

– На острове не водятся опасные звери, – напомнила себе Леолла.

Точно в противовес ее самоубеждению, кусты прибрежных зарослей сильно закачались не от ветра. Голубые глаза сверкнули меж сплетенья розовых и фиолетовых узоров светящейся в ночи листвы.

Леолла сделала шаг назад, поискала острые большие камни у кромки воды, чтобы отпугнуть зверя. Крупный взрослый самец келина вышел из кустов и стал подкрадываться к добыче, пружинисто переставляя длинные лапы, украшенные светлыми очесами, и пригнув изящную шею, под продолжением гривы на холке виднелись движущиеся кругляшки лопаток. Такой хищник не отступит перед ничтожной угрозой брошенного камня. В него и попасть непросто, а если попадешь, он боли не почувствует. Тело надежно защищено подкожным костяным панцирем.

Бежать некуда. Разве что добраться до ближайшего дерева и влезть на самую вершину. Гибкие стволы молодых нелианских деревьев имеют вредное свойство наклоняться под тяжестью. Позвать на помощь Релти? Но окажись он здесь, почувствовал бы, что любимая в опасности.

Леолла выбрала черный камень побольше и поострее. Взять его не удалось. Камень точно примерз к пляжу, но ведь на Нелии не бывает зимы с ее верными спутниками – снегом и льдом. Пальцы соскальзывали с неприступного камня.

Вместо того, чтобы в два прыжка настичь испуганную жертву, зверь трусцой подбежал к Леолле, от ужаса закрывшей лицо ладонями. Зажмурившись, она слышала постукивание когтей по мелким пляжным камешкам, пыхтящее дыхание. От страха ноги словно увязли во влажной почве. Сейчас он собьет ее с ног и загрызет!