Тут я эгоистично призадумалась: назначили меня куратором или еще не успели? Лучше бы, конечно, последнее. Директор тем временем животрепещущую тему оставил и перешел к вопросам рабочим. Говорил что-то о методическом обеспечении дисциплин, публикациях в научных журналах и дипломниках. Я, если честно, пропускала незнакомые темы мимо ушей, здраво рассудив, что меня пока что все это навряд ли касается. Вновь включилась в заседание на словах Директора «Евгения Алексеевна, зайдите ко мне после «кафедры». Вздрогнула и перевела осмысленный взгляд на начальство. Андрей Маратович хранил непроницаемое выражение на лице, так что понять, о чем пойдет речь, не представлялось возможным, хоть и в виду драматических новостей кое-какие догадки у меня возникли. Народ еще долго гудел, растревоженный происшествием, кто-то поведал, что парень был с экономического. Дальше я слушать не стала, отправилась «на ковер».

– Андрей Маратович? – для вида постучала в открытую дверь.

– Заходите, – пригласил тот и указал на стул. Подождал, пока я устроюсь, и собственноручно притворил дверь. – Разговор предстоит конфиденциальный, – пояснил он. Я кивнула и почему-то придвинула сумочку к себе поближе. – Евгения Алексеевна, у меня к вам деликатная просьба. Думаю, что нужно как-то поговорить с вашей племянницей, вывести ее на откровенность. Откуда-то же дети берут эту отраву, не хватало еще чтобы эта зараза распространилась по всему университету. И уж точно не на подконтрольной мне территории.

– А разве травкой можно накуриться до «передоза»? – доверчиво уточнила я у мужчины.

– Нет, травкой невозможно. Но и сидеть, сложа руки, мы тоже не можем, правильно?

– Тут я с вами согласна, – осторожно кивнула я, не собираясь в первый же день спорить с начальством. Не хватало еще и с этой работой распрощаться, не успев толком освоиться, а вот связываться с наркоманами не хотелось совсем, ибо не понаслышке знаю, на что иногда способны ребята под кайфом. Не со зла даже, а от невменяемости.

– Так вы поговорите?

– Я? Почему я? – от неожиданности я поперхнулась и закашлялась. А потом по слегка растерянному выражению лица Директора поняла, что придется пояснить: – Видите ли, у нас с Марией не очень близкие отношения… – а про себя подумала, что это уж очень, мягко говоря. – Может быть вы сами? Я не против.

– И все-таки давайте, сначала вы, – деликатно настоял на своем Директор.

Продолжать спорить с начальством я разумно не стала, потому пришлось согласиться, костеря про себя чужую инициативность на все лады. Креатив приходит в голову Директору, а страдать вынуждены все остальные…

– Хорошо. Но, предупреждаю сразу: положительного результата не обещаю.

Директор, довольный собственной задумкой, распорядился ждать на месте, а сам отправился снимать Марию с предстоящего занятия. Остаться одной в кабинете заведующего оказалось неловко. То и дело дверь открывалась, являя очередного посетителя, и я, слегка краснея, объясняла, что Андрей Маратович отлучился. Раза после пятого это даже разозлило – в конце концов, никакого покоя Директору не дают! Чтобы привести нервы в порядок и настроиться на нужный лад, подошла к окну. Две фиалки на подоконнике радовали глаз розовыми и сиреневыми цветами – должно быть аура у Андрея Маратовича что надо. Тут же явилась мысль, что человек, за спиной которого расцветают фиалки, действительно не допустит наркомании среди подопечных. Внезапно, возвращая в реальность, прозвенел звонок, а входная дверь опять распахнулась. На этот раз пожаловал сам хозяин кабинета в компании моей племяшки. Машка ступала с выражением абсолютной преданности и кротости на лице, которого я у нее отродясь не наблюдала, в летящем платьице и сапожках на каблучке. Признаться, я на какой-то миг даже заподозрила племянницу в тайной влюбленности в несомненно привлекательного преподавателя. Увидев меня, та тут же нахмурилась, потеряв львиную долю невинного обаяния. Андрей Маратович, не замечая перемен в настроении девчонки, усадил ту на стул и покинул нас со словами: «не буду мешать».

– И тут ты! – не порадовалась встрече племяшка и пробурчала: – На этот раз что?

Я потерла лоб, не зная, как лучше приступить к разговору, что был изначально обречен на провал. Вызвать племянницу на откровенность или хотя бы просто нормально поговорить у меня за пару месяцев совместного проживания так и не получилось.

– Маша, ты знаешь уже, что в пятницу из общежития парня с передозировкой увезли?

– Весь универ об этом знает, тебе-то что с того? Перед Измайловым выслужиться хочешь? На нашего директора глаз положила, да? А что, он мужик хоть куда, еще и при бабках к тому же, у нас от него половина девчонок тащится. Да только ему такая как ты нафиг не сдалась! Он твою гниль сразу раскусит, а если и нет, я ему с удовольствием подскажу…

– Прекрати! Хватит глупости нести! Не нужен мне твой Измайлов, – я устало опустилась на стул и только потом с запозданием поняла, что сижу в директорском кожаном кресле. – Я теперь на кафедре работаю ассистентом…

– Чего? – не оценила Машка зигзагообразный скачок моей карьеры, а я продолжила:

– И группу твою курировать буду. Все благодаря твоим стараниям, между прочим! Андрей Маратович меня временно на место Анны Валериевны взял.

– Теперь мне и правда лучше документы из универа забрать, – младшая родственница хмуро взирала исподлобья.

– В общем, в связи с происшествием университет проводит антинаркотическую политику, – перешла я на официальный язык, потому что по-человечески с ней все равно не получалось. – А поскольку о твоем проступке пока что знаем только я и Андрей Маратович, предлагаю тебе все честно рассказать. Кто принес травку в университет, откуда взял? Кому вообще в голову пришла идея накуриться в аудитории?

– Не знаю. Парни сказали, что это просто сигарета.

– Хорошо. А что вы делали в пустом кабинете? – старалась я не заводиться и не запороть разговор хотя бы в самом начале.