– Тео… а вдруг тайные звёзды исчезнут? Если мирозданию не понравится, что мы вот так вот беззастенчиво используем свой подарок, чтобы помочь кому-то ещё? И…

– И у меня останутся мои шрамы, ты хочешь сказать? – тихо спросил муж.

– Да ну их, эти шрамы! – возмущённо отмахнулась я. Тиара с аметистами, которую я надела для постельных игр, сползла на переносицу, но я лишь отпихнула её в сторону. – Я про саму звезду! Это же чудо! Оно нежное и доброе, и когда смотришь на него, такое ощущение, что тебя подкидывает на волнах мечта. Вдруг всё это исчезнет и мы больше никогда её не почувствуем?

Сильные аристократические пальцы коснулись моего подбородка, притягивая моё лицо ближе.

– Лиза, звёзды не имеют никакого значения, пока ты рядом, – негромко сказал мужчина, которого я любила и люблю. – Это прекрасная сказка, это исцеление, это способ помочь людям, это маленькое чудо, спустившееся на землю. Но куда важнее любого чуда для меня живая, настоящая и очень вредная ты.

Я открыла рот и заморгала.

– Я? Я важнее чуда? Даже перепачканная кремом?

– Особенно перепачканная кремом. Хотя насчёт липкой карамели я бы загадывать не стал.

Я прыснула.

– Иди сюда, – прошептал он, и мгновение спустя мы снова целовались. Моя рука в браслете, лежащая на его бедре, неловко шевельнулась, и я ахнула, когда в следующую секунду оказалась лежащей навзничь с прижатыми к простыне руками.

– Одна хрупкая и невинная выпускница пансиона, – прошептал муж, нависая надо мной, – когда-то пообещала отдаться мне во всех возможных позах. Как вы думаете, миледи, она догадывалась, что ей придётся исполнить это обещание? Например, когда над ней гнусно и жестоко надругается собственный муж?

– А точно гнусно и жестоко? – робко уточнила я.

И счастливо вскрикнула, когда горячий язык скользнул по животу.

Когда я выскользнула из ванной, мой муж уже спал, закинув руку на голову. Я тихонько залезла под одеяло и устроилась рядом. Не удержалась и потёрлась о горячее тело, как кошка, но он лишь глубоко вздохнул, не просыпаясь.

– Ты тоже важнее любого чуда, – прошептала я, прижимаясь к нему грудью. – Поедем завтра в лес кормить белок? Только орехи надо не забыть.

Его ресницы дрогнули, а губы шевельнулись в улыбке. Кажется, ему снился хороший сон. Я улыбнулась, приподнимаясь на локте. Кажется, я никогда не устану им любоваться.

Я взглянула лорду в лицо – и мир вдруг совершил оборот вокруг оси. Следы от ожогов на его скуле и брови исчезли. Растрёпанные тёмные волосы вились вокруг совершенно здоровой кожи.

Необыкновенное чудо. Которое, кажется, совершилось потому, что…

…что мы приняли друг друга целиком, а все остальные чудеса сделались неважны.

– Кажется, – прошептала я, – кого-то утром ждёт замечательный сюрприз.

Например, роскошный завтрак в постель, к которому будет прилагаться зеркало.

Как же я его люблю. Мужа. И завтрак. И фарфоровые серёжки с фиалками, лежащие на прикроватном столике рядом с забавными, но с такой любовью изготовленными деревянными бусами.

И дни, месяцы и годы, которые мы встретим вместе.

Эпилог

Высокий алый клён уходил в вечернее небо.

– Кто бы мог подумать, что мы будем идти бок о бок с открытыми лицами? – спросила я. – Вот вы бы могли, милорд?

– Я же дипломат, – с лёгкой иронией заметил мой муж. – У меня богатая фантазия.

Мы остановились у светлого ствола, глядя на весело шумящую листву и держась за руки. Хромота моего мужа совершенно исчезла, и я лишь иногда ловила его изумлённый взгляд, устремлённый на собственные ступни. «Неужели, – говорил этот взгляд, – я снова могу ходить?»

– Вы простили моего отца за ту дуэль? – тихо спросила я.

– Нет, конечно. Простить – значит поверить, что он бы больше так не поступил, будь он жив, а это явно не так. Я просто не чувствую злости или желания мстить.

– Но оно было? Это желание?

– Было, – кивнул муж. – И я даже не заметил, когда оно исчезло. – Он чуть улыбнулся: – Когда вы воровали мои блинчики, может быть.

– Ну уж! – возмущённо фыркнула я. – Было бы что воровать! Там и стопка-то была тоненькая, и варенья мало, не то что позавчера!

Лорд Таннис тихо засмеялся:

– Тем не менее. Вся злость, ярость, обида, досада… их просто не стало. Мне лишь жаль, что…

Он не договорил, но я поняла:

– Вам жаль, что отец не поверил вам и не отказался от поединка.