Вдруг входная дверь, скрипнув, открылась, и внутрь парадной зашел мужчина в синих джинсах и такого же цвета толстовке. Не глядя на Монга, он направился к двери, ведущей на черную лестницу. Глаза его были опущены. В кулаке правой руки мужчина сжимал что-то, а в левой нес пакет с какими-то предметами, разгадать которые по очертаниям представлялось довольно сложным. Он переступал ногами тяжело, казалось, что его ботинки весят не меньше пуда каждый. Когда мужчина повернулся к лифту боком, силуэт показался Монгу знакомым. Только он никак не мог припомнить, где видел этого человека. В тот момент, когда мужчина взялся за ручку двери, чтобы отворить ее, Монг узнал в нем того самого человека в сером костюме, который упал в шахту и кровь которого окрасила днище лифта в ярко-алый цвет.

– Вы не поедете на лифте? – крикнул Монг мужчине, пока тот еще не успел скрыться на черной лестнице.

– Нет, спасибо. Мне невысоко, на третий, – и исчез в проеме.

«Вот тебе на, – подумал Монг, – к черту все мои убеждения. Они ровным счетом ничего не стоят. Я ничего не знаю о жизни. Я и о смерти ничего не знаю. Мужчина должен был умереть, я видел, как он падал, я видел его кровь. Сейчас он прошел, как ни в чем не бывало. Но и я тоже умер, а стою здесь. Может, чтобы избавиться от того, что тебе мешает, нужно убить это в себе. И убив, можно заново родиться. Если это так, то почему с моей смертью не умерли мои сомнения? Или я не умер вовсе? И мужчина этот тоже?»

«Я опять сомневаюсь во всем, – думал Монг. – А мужчина был такой спокойный, по нему не скажешь, что он сомневается в том, что он жив».

Лифт опустился на первый этаж, ударив дном о металлические пружины, установленные на дне шахты. Монг вошел внутрь и задумался, на какой же этаж ему поехать. Ему хотелось увидеть ту самую девушку, которой он помог донести сумки, и он нажал на кнопку девятого этажа. Того самого, на который лифт привозил ее против ее воли.

Выйдя на девятом этаже, Монг встретил все те же квартиры с одинаковыми придверными ковриками и номера поверх дверей: 115, 116, 117,119,120,124. Внезапно что-то хлопнуло, раздался звук поворота замка, и дверь квартиры с номером 116 открылась настежь. Из квартиры выбежал мальчик лет десяти, а вслед за ним мужчина с детским велосипедом и девушка в легком летнем платье, открытых босоножках и с дамской сумочкой в руках. Они о чем-то весело болтали и совсем не замечали Монга. Закрыв дверь, мужчина положил ключи в карман и посмотрел на него.

– Добрый день, – сказал он, приветливо наклонив голову вперед. Девушка вслед за мужчиной тоже поздоровалась, и только тогда, когда она посмотрела в глаза Монгу, он узнал ее. Она улыбалась, глаза блестели, и она показалась Монгу легкой, но не от своего небольшого веса, а от радости жизни, читаемой в ее глазах.

– Здравствуйте, – ответил Монг, – вы без каблуков?

– А, так это вы? – ответила она. – Да ну их. Кстати, лифт у нас теперь работает как нужно. Я вызывала техническую службу, они все проверили и сказали, что лифт исправен, а я ненормальная. Но мне все равно.

– Вы вроде раньше на седьмом жили? – спросил Монг. – Теперь с мужем и сыном переехали на девятый?

– Нет, мы только с сыном переехали, – ответила она, – спасибо вам за сумки, – и упорхнула, взмахнув сумочкой.

Монг стоял, наблюдая убегающую девушку и вдыхая шлейф ее духов с нотками ванили и шоколада. В его душе воцарилось умиротворяющее спокойствие и удовлетворение, которое обычно наступает после завершения чего-то сложного и поначалу кажущегося невыполнимым. Всегда приятно наблюдать счастье. Порой кажется, что несколько лучиков перепадает и тебе.

Вниз Монг спускался уже по черной лестнице. Лестница за эти несколько дней или месяцев, смотря каким временем мерить, совсем не изменилась. Такие же перегоревшие лампочки, тот же мусор, та же тьма. Но ничто из этих препятствий не помешало ему сбежать вниз до первого этажа и распахнуть дверь на улицу.

– Заработало! – выкрикнул Монг, когда вернулся домой.

– Мы вообще-то тут работаем. Можно потише? – огрызнулся Корифей. – А ты в последнее время вконец обнаглел, я смотрю, кричишь, командуешь.

– Корифеюшка, дружище. Бросай свои барабаны и принимайся за вторую струну. Все для тебя. – Монг протянул руки к арфе, развернув их ладонями вверх.

– Можно? Правда? – Корифей от неожиданности растерялся. – А что делать-то?

– Думать, размышлять, анализировать, как говорит наш босс, – сыронизировал Монг. – А главное, чувствовать.

Они стояли, прижав ладони к стеклу и уткнувшись в него носами так плотно, что если посмотреть с другой стороны, то их лица были похожи на расплющенные пластилиновые фигуры

– Все-таки странно все это, – начал Монг. – Это океан изолирован от всех или все изолированы от океана? Он настолько прекрасен, что его нужно беречь от других, дабы не навредить ему? Или он настолько опасен?

– Я думаю, ни то, ни другое, – ответила Миа. – Мне кажется, что мы сами себе не позволяем к нему прикоснуться. Пойдем пообедаем.

– Ты иди, а я еще здесь побуду.

Миа ушла, а Монг еще сильнее прижался к стеклу, за которым не было даже волн и разило жутким одиночеством. Никого с той стороны: ни ветра, ни птиц. Никого.