За шесть месяцев адского марафона, Александр вымотался так, что рухнул спать едва раздевшись, и проспал целые сутки.

Когда проснулся было уже двадцать шестое, и делать было совершенно нечего. Заводы Солнечного пыхтели в три смены, обеспечивающие производства тоже работали, а единая городская диспетчерская служба бдила, чтобы проблемы, если возникают, тут же решались аварийными бригадами. Награждение и торжественное собрание строителей города, и производственников было назначено на тридцатое декабря, и должно было пройти в городском клубе. Обещались быть даже Берия и Булганин, а организатором всего праздника стал известный специалист по массовым мероприятиям Иаким Шароев.

Всё было сделано, все шестерёнки крутились, и люди работали.

За время безумного полугодового штурма, Александр перезнакомился с огромной массой людей. От рабочих — строителей, до академиков и конструкторов оружия. И очень редко у кого возникало желание продавить авторитетом, или «поставить на место мальчишку». Партийная и военная дисциплина были не формой речи, а правилом, и, если человек назначен командиром, значит так и нужно. И руководители всех рангов в основном помогали, а не мешали. Может быть потому, что тех, кто мешал, Александр очень быстро и безо всяких сожалений менял на более вменяемых.

Правда пару раз, объясняя строителям что они не правы, пришлось прямо на столе расчертить эпюр напряжений в несущей балке, от чего у главного инженера участка натурально отвалилась челюсть, но приходилось идти на такие меры рискуя засветиться знаниями, которые он никак не мог иметь.

Александр походил по комнатам, добрёл до кухни, где дежурная смена охраны гоняла чаи, выпил чаю, рассказал приличествующий случаю анекдот про двух тигров в зоопарке, и ушёл в кабинет, читать учебники. Сессию ему конечно перенесли, но сдавать экзамены всё равно нужно.

С некоторых пор, Европа не праздновала Рождество. Нет они всё ещё делали вид, что молились Христу, но в обликах тринадцати апостолов вставали совсем другие боги, собранные по европейским пантеонам. Абаддон, Бафомет, Кер, Эрида, Танатос, и другие. Именно их лики встречали посетителя огромного и помпезного здания Высшего Совета. Лица, вырезанные в мраморе разных цветов, отражались в белом полу, вместе с бликами от тысяч светильников, и казалось заглядывают в самую душу. Или в то, что от неё осталось.

В Совет, традиционно входили не только главы директорий и земель объединённой Европы, но и главы орденов, генералы частных армий, и конечно же представители от финансово-промышленных групп.

По случаю такого представительного сбора, весь правительственный квартал был оцеплен охраной, войсками специального назначения и агентами тайной полиции.

Приглашённые на Большой Совет, прибывали на лимузинах, и даже каретах, запряжённых лошадьми, и только герцог Гогенцоллерн — большой оригинал, и сумасброд, прибыл в ландо запряжённом шестью девушками, одетыми только в кожаные ремни.

Когда прозвенел сигнал начала заседания, на трибуну поднялся председатель Совета, канцлер Еврорейха бригадефюрер Вальтер Шеленберг. — Стройная подтянутая фигура бригадного генерала возвышалась над трибуной словно живое воплощение символа Еврорейха — Имперского орла, осенившего своим крылом ещё Римскую Империю.

— Дамы и господа. Друзья, и товарищи по партии. Рад приветствовать вас в преддверии праздника Ночи и Большого жертвоприношения. Но повод, по которому я попросил вас всех собраться не очень радостный. Сегодня вы услышите много докладов с цифрами и доказательствами, но главное я скажу прямо сейчас, как лемму, которую мы с вами знаем давно. Советская Россия наш противник. Противник везде, в том числе и в идеологии и способе ведения хозяйства. Перед войной мы надеялись, что нанесём такое поражение Советам, что сможем разделить их территорию между заинтересованными сторонами.

Реальность оказалась жестокой и несправедливой. Русские неожиданным и варварским ударом уничтожили Большой Бункер, где тогда находилась вся верхушка нашего Рейха, а чуть позже стёрли и весь Берлин. Мы были вынуждены начать переговоры об окончании войны, так как войска были полностью деморализованы, и подавлены, и речь уже шла не о спасении самого Рейха, а о спасении всей Европы.

Репарации, заплаченные нами, до сих пор болезненно отзываются в экономике, и финансах, но не это самое печальное. Принимая решение об окончании войны, мы надеялись, что Европа, объединённая в единое государство, подпитанное людскими ресурсами Черного Континента, и обеих Америк, быстро восстановит свою военную мощь, чтобы повторить военный поход, но уже на наших условиях и с нужным нам результатом.

Но Россия показала такой промышленный рост, что мы всерьёз обеспокоены этим фактом. По сути мы уже сейчас отстаём в промышленном развитии, и отставание только растёт. Армия СССР, уменьшенная до миллиона, представляет собой отборных головорезов, снаряжённых и вооружённых так как это, не снилось нашему солдату, а добровольное общество содействия Армии и Флоту, готово поставить под ружьё ещё десять миллионов обученных и обстрелянных солдат, прошедших через обучение в полевых лагерях, и даже локальных конфликтах. И это, не считая ещё двадцати миллионов просто имеющих воинскую специальность, среди которых все маги СССР. Я повторюсь. Все маги Советов проходят военную подготовку, на уровне наших егерей.