Всё так. Только зачем ей это нужно? Среди всех участников происшествия она, пожалуй, самая незаинтересованная в краже – ведь именно на ней лежит ответственность за эту коллекцию.

Да что я, с ума схожу, что ли? Соня ни за что чужого не возьмёт! Да и к чему ей эти монеты? Кому она их продаст? Знакомых нумизматов у неё никогда не было. В отличие, например, от Али и Зины, которые уже по сути своей работы в краеведческом музее постоянно общаются с коллекционерами.

Значит, Соня отпадает… или, нет, не отпадает! Так ли уж хорошо я знаю её нынешних друзей? Она ведь даже со своим мужчиной меня не познакомила, хотя они встречаются уже года три, а, может, и больше. Однажды видела их в театре, но при моём приближении он сразу отошёл. Еле-еле удалось потом из Сони выудить, что работает он мастером в издательстве. Там они и познакомились, во время подготовки к выпуску сборника материалов очередной Гончаровкой конференции. Соня сказала, что он разведён, живёт один. Она тоже девушка свободная – к чему такая конспирация?

А ведь этот «кот в мешке» вполне может быть «заказчиком»! После застолья в музее Соня собиралась продолжить праздник у него. Скорее всего, она рассказала ему о кладе. И уже он убедил Соню заменить монеты фантиками. Что она и сделала. Но не в понедельник вечером, а во вторник утром, когда переодевалась в своём кабинете. А через несколько минут вместе с Феликсом, вроде, обнаружила пропажу.

Вполне логично! Хотя вряд ли существуют обстоятельства, которые могли бы толкнуть Соню на подобный шаг.

А если не она, а именно её мужчина стал тем похитителем? Нужно до конца отработать эту версию! Завтра постараюсь встретиться с Сониным поклонником.

26 февраля 2003 года, среда. Девять вечера. Дома.

Сегодня сразу после второй пары поехала в издательство. План у меня был такой: воспользуюсь своим корреспондентским удостоверением и пройду в типографскую столовую. В то время, когда в ней обедают только работники книжного цеха. Всем им выдают талоны на питание, так что Сонин знакомый вряд ли пренебрегает таким удобством. Правда, я совершенно не помнила его лица, но всё же решила попытаться узнать.

Зайдя в просторный не очень опрятный зал и встав в очередь, я огляделась. За столиками с крышками из тёмно-коричневого пластика, имитирующего дерево, сидели в основном женщины. Несколько мужчин были явно не того возраста – или моложе сорока или значительно старше пятидесяти. И лишь три человека соответствовали нужным параметрам – русые, на вид лет сорок пять – сорок семь. Из-за синих одинаковых халатов они казались почти близнецами. Кто же из них?

Двое сидели ко мне лицом, и я пристально посмотрела сначала на одного, затем на другого. Никакой реакции! Третий сидел боком, и все места за его столиком были заняты.

Я взяла свекольный салат, кофе. И села за свободный столик, оказавшись за спиной нужного мне человека. Надо было как-то привлечь его внимание. Я высыпала содержимое стоящей на моём столе солонки в карман своей толстой широкой юбки и громко сказала, глядя в его затылок: «Вы не могли бы передать мне соль?».

Он оглянулся – и я сразу его узнала. Но он меня опередил:

– Вы ведь Людмила, подруга Сони?

– А вы…

– Иван Николаевич, Иван.

– Мы, кажется, виделись с вами? В театре.

– Именно! А как вы здесь…

– Я внештатный корреспондент одной из газет. Вот воспользовалась пропуском, чтобы перекусить. А вы работаете в издательстве?

– Мастером в книжном цехе. Да что мы с вами разговариваем через плечо! Можно я пересяду за ваш столик?

– Конечно.

Он перенёс свой поднос с наполовину съеденным обедом и продолжал, как хорошо знакомый:

– Соня говорила мне о коллекции монет…

– А когда вы с ней виделись?

– Позавчера. Она из музея зашла ко мне, и мы отметили её день рождения. А откуда вы так много знаете об именьковцах?

– Мне рассказал Соловьёв, археолог, который нашёл клад.

– Я так заинтересовался этими монетами, что захотел непременно их увидеть. Соня не возражала. А вчера позвонила и сказала, что коллекция уже не у них.

– Да, к сожалению, вы опоздали. Извините, мне пора идти.

Дальнейший разговор не имел для меня ни смысла, ни интереса. «Слава Богу – это не Соня, – думала я. Значит, остались трое…».

Возвращаясь из издательства и проходя мимо музея, я с трудом пересилила желание снова туда заглянуть, но пошла прямо домой – хватит на сегодня расследований!

Ещё на лестнице я услышала, как в моей квартире надрывается телефон, и, преодолев бегом два оставшихся пролёта, едва успела поднять трубку. Звонили родители, чтобы поздравить меня с днём рождения. А я про него и забыла!

Сунувшись в холодильник, нашла там лишь собственноручно замаринованные огурчики и баночку консервированных креветок. В хлебнице было пусто, но я вспомнила о лежащих в буфете сухариках, и необходимость идти в магазин отпала сама собой.

Подумав, достала из того же буфета тёмно-коричневую керамическую бутылочку «Рижского бальзама» – гулять так гулять! Хотя, если честно, самого напитка в бутылке оказалось не больше рюмки.