– Да как ты смеешь так разговаривать с мужем? – орал он.

– Отпусти руку, мне больно, – спокойно ответила Наталья.

– Ты никуда не пойдешь, слышишь меня? – кричал разъяренный Максим.

Наталье удалось вырваться. Она бросилась к входной двери и выбежала на лестничную площадку. Максим не отставал.

– Стой, стой, – орал он.

Он нагнал Наталью, когда она спускалась с лестницы, и попытался ее поймать. Наталья оглянулась, оступилась и кубарем скатилась вниз.

Очнулась она уже в больнице.

– Вам сделали очень сложную операцию, – сказал врач, осматривая Наталью. Жизнь вашему ребенку сохранить не удалось.

Наталья задохнулась:

– Ребенку? Какому ребенку?

– Вы что, не знаете? У вас было шесть недель беременности, – осекся врач. – Но теперь это неважно.

Наталья зарыдала, жизнь рушилась на глазах.

Увидев сквозь стекло в двери скорбное лицо Максима, она отвернулась.

В больнице Наталья провела почти три недели, залечивая больное тело и раненую душу. Максим приходил каждый день, извинялся, умолял его простить.

– Наташенька, ну прости меня, дурака, ну я же не знал, – каялся Максим.

Сердце Натальи рвалось на части. С одной стороны она готова была его простить, с другой – какая-то часть нее умерла.

Спустя три недели она вернулась домой. Был ли это ее дом? Но больше идти некуда – возвращаться к родителям и каждый день выслушивать: «Мы же предупреждали, а ты нас не послушала» было выше ее сил. А Максим оказывался рядом, по-собачьи печальными глазами ища ответный взгляд Натальи. Визиты друзей резко прекратились – Максим стал более внимателен к жене, но какой ценой ей досталось это его внимание.

Через месяц Наталья сидела в бесконечной очереди к гинекологу в поликлинике по месту прописки. Она судорожно теребила ручку сумочки, пропуская то одну, то другую беременную, с заискивающими улыбками спрашивающих:

– Вы меня не пропустите?

– Конечно, пропущу. – Сердце Натальи сжималось при виде их оплывших лиц и бесформенных фигур.

– Есть еще кто? – выглянула в коридор женщина средних лет в белом халате.

Кроме Натальи в коридоре никого не было.

– Девушка, вы ко мне? – строго спросила врач.

– Видимо, да, – робко ответила Наталья.

– Что значит, видимо? – гаркнула женщина. – Идете или нет? У меня прием через пять минут заканчивается.

Наталья неуверенно встала и прошла в кабинет с облупившимися стенами.

– Раздевайтесь, – произнесла врач, делая какие-то пометки в медицинской карте Натальи. – Садитесь в кресло.

Наталья взгромоздилась в гинекологическое кресло, рассматривая потолок в желтых потеках.

Доктор смотрела в зеркало, орудуя им внутри, словно скальпелем. Наталья тихо вскрикнула.

– Что орешь? – осадила ее врач. – Одевайся, осмотр окончен.

Врач села за стол и продолжила что-то писать.

– Что со мной, доктор? – не выдержав, задала вопрос Наталья.

– Детей у тебя не будет, – будничным тоном ответила та.

Наталья охнула.

– Как не будет, доктор? – она в испуге прикрыла рот рукой.

– Вот так, я что, непонятно выражаюсь, или мне еще пять раз повторить, чтобы до тебя, наконец, дошло.

Наталья зарыдала. Увидев ее слезы, доктор немного сбавила обороты. «Боже, как я устала, как мне все это надоело, – думала врач. – Ишачу тут за копейки». Она тяжело вздохнула. Ей так хотелось оказаться поскорей дома, лечь в горячую ванную, расслабив напряженные за день каторжной работы мышцы. «Все, завтра увольняюсь», – приняла она решение. Ей стало жаль эту молодую девушку, лишенную радости материнства.

– Ну, ну, не плачь, – проговорила она, закрыв на ключ дверь кабинета и, достав из шкафчика оставленную кем-то из благодарных пациенток бутылку водки и два граненых стакана. Закуски не было никакой.

Она щедро плеснула из бутылки Наталье и себе.

– Пей, – протянула врач стакан Наталье.

Дрожащими руками Наталья взяла стакан. Внутри как будто огнем обожгло. Она тут же закашлялась, дыхание перехватило.

– Ну, ну, – хлопала ее по спине врач. – Не пила, что ли никогда?

Домой Наталья пришла поздно и в стельку пьяная. Максим уже был на взводе.

– Наташа, ну где ты ходишь? Я волновался, уже все больницы обзвонил.

Наталья ничком упала на диван и зарыдала.

***

Когда Наталья вернулась в пивную, Максим с Владимиром горланили какую-то песню на украинском, смахивая пьяные слезы. Азиаты, видимо, шокированные таким поведением, испарились. «Про елку придется забыть», – с грустью подумала Наталья.

– Наташа вернулась, – во весь свой далеко не тихий голос провозгласил Владимир.