– За Любочку боязно, – снова встревожилась я, – как бы ни случилось и с ней беды.

– Она тоже бесследно исчезла?

Я рассказала Дмитрию о звонке медсестры, внезапном больничном и выключенном телефоне.

– Может загуляла девка? – повторил муж версию оперативника.

– Не должна, – пожала я плечами, – а там, кто знает. Ты подбросишь меня? Или не успеваем?

– У тебя есть двадцать минут, – взглянул на часы Дмитрий, – я пока проверю почту.

В больнице за сутки ничего не изменилось. Стояли очереди, сновали люди в форме, и ходил недовольный персонал. Дверь в мой кабинет оказалась открытой, а внутри обнаружилась Оксана, медсестра погибшей Натальи Селиной. Женщина пила кофе, устроившись на Любочкином стуле.

– Привет, – удивленно поздоровалась я с незваной гостьей.

– Утро доброе, – кивнула медсестра, – меня начмед к тебе отправила, пока Любка не объявилась. После трагедии с Натальей я ведь не при делах осталась, а в процедурный идти жутко неохота.

– Оставайся, – новость даже порадовала, – совсем зашиваюсь с бумажной работой.

В дверь аккуратно постучали, затем показалась голова мужчины:

– Прием начался уже? – корректно уточнил он.

– Пять минут, пожалуйста, – попросила я пациента, на ходу снимая пальто.

Мужчина кивнул, прикрыв скрипучую дверь.

– Забодали, – хмыкнула Оксана, не отличавшаяся тактом, – раздеться уже врачу не дают.

– Ладно тебе.

Мы вели прием, стараясь не разговаривать о случившемся с Натальей, но, проводив последнего пациента, Оксана все же подняла волнительную тему.

– Как думаешь, кто Наташку убил?

– Без понятия, – я достала косметичку, перед визитом к оперативнику следовало привести себя в порядок, – стараюсь об этом не думать.

– Она как чувствовала.

– Ты сейчас о чем? – щеточка от туши в руке застыла по пути к ресницам.

– На прошлой неделе Наташка очень переживала, на сны странные жаловалась, – разоткровенничалась Оксана, – кошмары прошлого, кажется, так она выражалась.

– Ты об этом полиции сообщила?

– На кой оно им надо?

– Оксана, важна каждая деталь!

– Ну скажу, долго, что ли? – пожала женщина плечами, а потом повернула разговор в другую сторону, – ладно, расскажи лучше, как у вас с Димкой дела, когда детишками обзаводиться думаете?

– Разберемся, – на интимную тему разговаривать с этой особой совершенно не хотелось, – как рожу, так скажу.

Оксана хмыкнула, собрала карточки в стопку и покинула кабинет.

Добираться в полицейский участок пришлось на автобусе. На улице наступили предновогодние морозы, и к моменту прибытия на допрос, я клацала зубами от холода. Двухэтажное серое здание встретило суетой. Пытаясь сориентироваться в пространстве, я заметила небольшую кабинку с надписью "Дежурный", куда и направилась. Через минуту хмурый мужчина в форме уже оформлял мне пропуск в кабинет номер девять.

Руслан Сергеевич пребывал в одиночестве, он стоял возле окна в футболке и джинсах, постукивая ручкой по пластиковому подоконнику. При виде меня мужчина оживился:

– Здравствуйте!

– Добрый день, – я застыла на пороге, оперативник направился в мою сторону.

– Давайте помогу раздеться, – он остановился за спиной, а я скинула пальто. Во время поворота ладонь случайно дотронулась до горячей руки мужчины. Заледеневшая кожа словно обожглась о пламя, Руслан Сергеевич вздрогнул, – вы совсем замерзли! Сейчас поставлю чайник.

– Не стоит, – робко попросила я.

– Пришла моя очередь угощать. Я даже шоколадки купил, не знал, какие вы любите, взял с орехом, молочный и обычный, горький.

– Спасибо, – наивный вид оперативника заставил улыбнуться, а неожиданное внимание вызвало противоречивые чувства, – на самом деле, горячий чай совершенно к месту.

– Присаживайтесь.

– Что—нибудь известно о Любе?

– Нет, – покачал головой Руслан Сергеевич, – после постановления прокурора мы вскрыли квартиру, но девушку там не обнаружили.