– Что!

– Бац! – Бутылка разлетелась, ударившись о мою голову. Я был так раздражен, что, не разбираясь, бросился на невидимого нападавшего. Мы сцепились и катались в темноте. Для моих ушей стал музыкой звук, вырвавшийся из глотки моего противника, когда я погрузил свои кулаки в его тушку. Вот так весело и беззаботно, тузя друг друга, мы вылетели из переулка на улицу, освещенную тусклыми фонарями. Тут я осчастливил своего противника правым хуком, и единственная причина, по которой я не вышиб ему мозги – мое желание узнать, кто он и что происходит. Но на свету я обнаружил, что разбил бутылку о мою голову не враг какой-то, а мой товарищ по кубрику Джим Роджерс.

Однако отдубасил я его здорово. И теперь мне даже пришлось наклониться и посмотреть, живой ли он, потому как он словил в челюсть один из моих правых хуков…

Неожиданно веки его приподнялись, и Роджерс объявил:

– Вся оснастка осталась в этом последнем порту…

– Ты не на борту, старина, – пробормотал я раздраженно, а потом продолжил: – Приходи-ка в себя и рассказывай, почему ты напал на друга и товарища, когда в порту полно желтозадых и ты мог разбить бутылку о голову любого из них.

– Я хотел денег, Деннис, – стыдливо начал оправдываться Джим.

– Но и что же ты собирался с ними делать?

– Ты получил пятьдесят долларов, – обвинил он меня. – Ты бы не смог одолжить мне денег, чтобы я смог купить нефритовую обезьянку?

– Послушай, Джим, – начал я. – Волноваться не стоит. Однажды я точно так же треснул одного датчанина, так он неделю думал, что он – царь России. Но потом с ним стало все в порядке, и с тобой будет все в порядке. Вероятно, ты немного запутался…

– Нет-нет, – покачал он головой. – Ты не понял. Я встретил девушку с нефритовую обезьянкой – безделушкой, которая стоит тысячи долларов. Она хочет за эту обезьянку пятьдесят долларов. Я знал, что у тебя есть пятьдесят баксов, и мне стыдно… Но я решил стукнуть тебя, так как знал, куда ты идешь …

Я уставился на приятеля в полной непонятке.

– Странный ты, – протянул я. – Неужели, зная меня, ты решил, что свалишь меня с ног, ударив бутылкой по голове, словно я простой грузчик. Кроме того, у меня нет пятидесяти долларов. Оставив тебя в доке, я спустился на берег и тут же проиграл их в карты, в фаньтань.

Джим скорбно замолчал, а потом начал причитать:

– Горе мне! Всякий раз, когда удача готова улыбнуться мне, судьба подкрадывается и наносит удар в самое сердце… А ведь она была такой милашкой. Красотка…

– Кто она? – неожиданно оживившись спросил он.

– Госпожа Бетти Чисолм. У этой девки есть нефритовая обезьяна, – всхлипывая, рассказал он. – Мне сердце защемило, когда я увидел такую красотку в столь бедственном состоянии. Она вынуждена продать свою нефритовую обезьяну, чтобы отправиться в Австралию, Шанхай или еще куда-то… не помню. Но в любом случае ей срочно нужно пятьдесят баксов.

– И где найти эту фифу? – поинтересовался я.

– И что ты так озаботился? – поинтересовался мой приятель. – У тебя все равно нет пятидесяти баксов.

– У меня есть совесть, – заорал я, нахмурившись. – Не хочу видеть, как белая девочка чахнет среди желтожопых.

– Ну, – замялся Джим. – Я оставил её в задней комнате американского бара, а сам пошел за баблом. Думаю, она все еще там ждет меня.

– Ага, – протянул я. – Тогда я пошел, повидаюсь с твоей красоткой. Мне её нефритовая обезьяна не нужна, но, возможно, я смогу ей помочь.

– Ты хочешь забрать у неё нефритовую обезьяну?

– Я не жажду ничего, кроме как испортить жизнь придурку, который только что напал на меня, попытавшись ограбить. Но если я и в самом деле получу выгоду от этого дела в денежном эквиваленте, то обещаю отдать тебе половину. А теперь поднимай свою задницу, и мой тебе совет: топай назад на нашу калошу, а я прогуляюсь до бара и посмотрю на эту нефритовую статуэтку и на твою красотку в бедственном положении.

Вот так и вышло, что я отправился в американский бар, и там, в задней комнате, нашел девушку, которая ждала, вот только не меня. Она и в самом деле оказалась красавицей, изысканной, вовсе не такой девушкой, какую я думал найти по наводке Джима. Я застал её врасплох: зашел в комнату, снял шапочку и смущенно застыл, в то время как она с любопытством разглядывала меня.

– Ваш друг, Джим Роджерс, не смог вернуться, госпожа Чисолм, – наконец, запинаясь, выдавил я. – Я пришел вместо него.

– Это очень, очень плохо, – закудахтала она. – Я хочу сказать, плохо то, что господин Роджерс не смог прийти. Он собирался занять немного денег, чтобы купить у меня одну безделушку.

– Да, и он послал меня, – проговорил я. – Но денег у меня нет, по крайней мере сейчас. Однако Роджерс сказал, что вы в беде, и, возможно, я подумал, что смогу…

Я вертелся вокруг да около, как дурак, потел, но никак не мог подобрать правильные слова…