– Междугородная? Дайте сверхсрочный разговор с Владикавказом.

«Умно», – подумал Варенуха.

– А, чёрт, – сказал Римский, вешая трубку.

– Что?

– Испорчен телефон во Владикавказе.

Римский позвонил на телеграф и, щурясь, продиктовал:

– Примите «молнию». «Владикавказ Помощнику Масловскому Ответ фотограмму 803 Двенадцать дня сегодня Лиходеев был Москве От двух до четырех он неизвестно где Почерк безусловно подтверждаю Меры наблюдения за указанным фотограмме артистом принимаю Римский».

«Умно», – подумал Варенуха, – тут же додумал: «Глупо! Ведь его не может быть во Владикавказе!»

Но Римский показал, что он ещё умнее, чем о нём думали. Именно: обе телеграммы и фотограмму он тщательно запаковал в конверт, конверт заклеил, протянул его Варенухе и сказал значительно:

– Свези, Василий Васильевич, немедленно. Пусть они разбирают.

«Умно», – в третий раз подумал Варенуха и принял пакет.

– Звони на квартиру.

Варенуха взял трубку, и ему посчастливилось.

– Алло! – сказал бас в трубке.

– Мосье Воланд? – ласково спросил Варенуха.

– Я.

– Добрый день. Говорит администратор «Кабаре» Варенуха.

– Очень приятно. Как ваше здоровье?

– Мерси, – несколько удивляясь иностранной вежливости, ответил Варенуха.

Римский, сморщившись, очень тревожно прислушивался.

– Мне показалось, что вы плохо выглядели вчера. Вы берегите себя, – продолжал излишне вежливый иностранец в ухо изумлённому администратору, – я не советую вам никуда сегодня ходить. Пусть Римский ходит.

Варенуха вздрогнул от удивления.

– Алло?

– Простите, – оправившись, начал Варенуха, – я побеспокоил вас вот почему… Вы не знаете ли, где товарищ Лиходеев?

– Его нет дома.

– А, простите, он не говорил, куда он пошёл?

– Говорил. За ним приехала какая-то дама в автомобиле, и он сказал, что на один час уедет за город, – продолжала трубка.

Варенуха чуть не прыгнул у телефона и замигал Римскому.

– А куда за город? Куда, простите?

– Кататься.

– Благодарю вас, мерси, мерси, – заговорил и закланялся Варенуха, – сегодня вечером, значит, ваше выступление?

– О да. Я помню.

– Всего добренького, всего, – нежно сказал Варенуха и стукнул трубкой. – Он за городом, – победоносно воскликнул Варенуха. – Уехал в машине, и, понятно, машина сломалась.

– Чёрт знает что такое! – вскричал, бледнея, Римский.

– Да я теперь всё понимаю, – радовался Варенуха, – он застрял на шоссе.

– В служебный день, – злобно заговорил Римский, – впрочем, это на него похоже.

– И зря ты молнировал! – сказал Варенуха.

– Но, позволь, – отозвался Римский…

– Мистификация! Мистификация.

– Я бы этого сукиного сына…

– Ну что ж, нести?

– Непременно, непременно, – настойчиво заговорил Римский.

Затем друзья условились так.

Варенуха немедленно отвезёт куда следует странные телеграммы, а Римский отправляется обедать. К началу спектакля оба будут на месте.

Варенуха прошёл по всему зданию «Кабаре», оглянул всё опытным глазом и решил нырнуть на минутку в контору в нижнем этаже. Навести там порядок. Он вошёл и увидел, что наводить порядок нельзя. В конторе не было никого. И тут же загремел телефон на клеёнчатом столе.

– Да! – рявкнул Варенуха, как обычно рявкают в телефон.

– Товарищ Варенуха? – сказал тенор-голос в телефоне. – Вот что. Вы никуда сейчас телеграммы не носите. А спрячьте их. Вообще никуда не ходите.

– Кто это говорит? – закричал Варенуха. – Товарищи, вы прекратите ваши штуки! Мы вас обнаружим! Я вас отдам моментально куда следует!

– Товарищ Варенуха, – сказал всё тот же препротивный голос, – русский язык вы понимаете? Не носите никуда телеграммы и Римскому ничего не говорите.

– Вот я сейчас узнаю, по какому вы номеру говорите, и…

Здесь Варенухе пришлось повесить трубку, так как он ясно понял, что собеседник его ушёл от аппарата.

– Римский вышел? – спросил Варенуха у курьерши, выходя из конторы.

– Обедать вышли, – ответила курьерша.

– Ах, жаль! – буркнул Варенуха.

Дело в том, что у Варенухи в голове вдруг возникла мысль, что он очень выиграет на этом деле с мистификацией. Вот он сейчас пойдёт куда следует, там, конечно, крайне заинтересуются, зазвучит фамилия Варенухи. «Садитесь, товарищ Варенуха… Так вы полагаете, товарищ Варенуха?..» Интересно (по-человечески говоря) возбудить дело и быть участником в его расследовании. «Варенуха свой парень», «Варенуху знаем».