– Только прекращать не надо. Пусть колдуны будут подольше заняты своими проверками, чем порчей климата.

Это была победа. Возможно временная, но победа!

Тут же радостная весть разнеслась по резиденции. Все с большим воодушевлением принялись возносить хвалу Богам. И за обедом мы только и говорили о чудесном событии.

Армонда все еще… спала. И это обстоятельство меня серьезно обеспокоило. Она, конечно, любит поспать, но этот сон был слишком долгим.

Сразу после обеда я вошла в ее спальню с твердым намерением разбудить дочь.

– Я раздвинула шторы, позволив лучам осветить комнату.

– Армонда… проснись. Взгляни, какое солнце за окном. Проснись, дочка…

Я дотронулась до нее, потом повернула на спину. Она не просыпалась, хотя внешне с ней все было в порядке.

– Армонда, ты меня слышишь?

Я легонько потрясла ее, прислушалась к дыханию.

– Что с тобой?

Рядом на насесте также мирно спала Ворона. Я подошла к ней и легонько толкнула.

– Ворона… – потом толкнула посильнее. Никакой реакции!

После этого взяла со стола колокольчик, и что есть силы, позвонила над птицей. Ну, хоть бы вздрогнула!

– Так… – пребывая в растерянных чувствах, проговорила я. – Я попала в сонное царство.

Не время было впадать в отчаяние. Нужно было действовать.

Словно вихрь я влетела в лабораторию Айрена, застав его за расплавкой серебряных статуй.

– Что стряслось?

Я вкратце поведала ему о подозрениях насчет долгого непросыпания Армонды и Ворона. Потом мы вместе попытались привести их в чувство.

– Не понимаю, что с ними, – волнуясь, произнес муж. – Физические показатели в норме… – он еще раз заглянул в глаза дочери и посветил в них миниатюрным фонариком. – Это их проделки.

– Ничего, – я принялась, сердясь, вышагивать по спальне. – Они не знают, с кем связались. Я им отомщу!

Потом, руководствуясь мимолетным желанием взяла фарфоровую вазу, подошла к зашторенному зеркалу и, не убирая занавесок, с силой обрушила в него. Послышался звон бьющегося стекла. Осколки посыпались на пол. Но даже такой шум не разбудил спящих.

– Я велю служанкам быть с ними постоянно, – сказала я, направляясь к выходу.

– Лануф, – Айрен остановил меня. Я оглянулась. – Мы справимся, обещаю. Только береги себя.

– И ты тоже… Извини, я не могу бездействовать, иначе предамся отчаянию.

Айрен понимая меня, качнул головой. Когда на меня обрушивается много проблем – это даже хорошо. Я не зацикливаюсь на одной из них, я думаю над всеми сразу, и порой в голове рождаются такие смелые идеи, что остается только себе удивляться. И в такие моменты я полна энергии и кажусь себе непобедимой и всемогущей.

Примерно полтора часа я провела в своей молельне, произнося проклятия в адрес трех известных мне колдунов. Четвертого я решила не упоминать в молитвах, дабы не помешать реализации гениального плана, который уже окончательно созрел в моей голове.

Но зато на трех именах я отыгралась по полной программе: я писала их на полу задом наперед, рисовала вокруг имен странные знаки, наговорила массу нецензурных слов, посылая их носителей в места мне неведомые, рисовала уродливых человечков вверх ногами, иногда принималась исполнять жуткий танец «смерти» с громким топаньем и хлопками. В общем, хорошо, что никто меня не видел.

Затем я как обычно открыла зеркало и вышла. Я возвращалась в спальню Армонды уже в спокойном состоянии духа.

До позднего вечера я не выходила из спальни. Даже ужинать не пошла.

Все это время я пыталась скрыть, что ужасно переживаю за состояние дочери. Друзья нам сочувствовали и то и дело захаживали проведать. Айрен выполнил мою просьбу, он вручил мне с десяток серебряных пуль, которыми после его ухода я зарядила «Универсы». После ужина он мне случайно сообщил, что Иштер и Гульсияра сдружились и допоздна задержаться в кинозале.

Попросив мужа присмотреть за дочкой, я отправилась осуществлять свой план. Но поскольку времени в запасе у меня было много, я решила еще немного позлить колдунов. Если уж они не разозлятся, то равнодушными все равно не останутся. Чем больше они беспокоятся, тем лучше. Я отправилась жарить гвозди. Еще одна причина, по которой я отправилась это делать – это то, что это забавно. Одно замечательно: если кто-нибудь застанет меня за таким занятием, он не сочтет меня сумасшедшей. Трудные времена требуют жестких мер!