– Еще одна девочка из Минска. Да вот ее папа ходит, такой упитанный, – ответил он и кивнул головой в сторону бегавшего туда-сюда мужчины значительной комплекции.

Хотя сказать, что он бегал, наверное, можно было с натяжкой. Как пароход, он быстро курсировал по диагонали коридора. Изредка поглядывая с подозрением на нас.

– А чего он так смотрит в нашу сторону? Вы что с ним поругались?

Засмеявшись, Саша ответил:

– Да нет, он хочет понять по нашему настроению, что в партии у Снежаны. Если мы в хорошем настроении, то у Снежаны позиция хорошая, значит, его дочка проигрывает. И наоборот.

– А-а-а-а, – протянула я и, скромно потупившись, подумала, что это не совсем нормально, но промолчала.

– Так мы же не знаем, что там на доске! Отсюда же не видать! – вдруг сообразила я.

– Да, но тренера могут заходить в турнирный зал. Они выходят и говорят, что там на доске. Да вот и Владимир Кузьмич идет.

– Где? – вращая во все стороны головой, спросила я.

– Да вот же. Ты что, не видишь? Мужчина в возрасте идет как раз в нашу сторону.

И действительно, к нам направлялся приятной наружности мужчина. Седина уже покрыла его голову. Лицо светилось умом и добротой. Было видно, что он спокоен. Дойдя до нас, он приветливо улыбнулся.

– А вы, наверное, мама Снежаны? – спросил он у меня.

– Да, это я. Приятно познакомиться.

– Взаимно, – ответил он. – Ваша дочка сражается отчаянно. Хотя и немного перепутала ходы. Но, наверное, выкрутится на ничью.

– Ой, а можно вас попросить говорить немного потише? – попросила я его, оборачиваясь на приближающегося папы соперницы.

– А почему? – подняв недоуменно густые брови, спросил Владимир Кузьмич.

– А нас старается подслушать папа соперницы, – пояснила я.

– А вот оно что! – воскликнул он и неожиданно пошел назад в турнирный зал.

– Ты что-нибудь понимаешь? – растерянно спросила я у Саши. – Может, он обиделся?

Посмотрев на меня, Саша лишь пожал плечами. Папа соперницы, грозно посмотрев на нас, поджав губы, проплыл мимо.

– Давай отойдем к стенке, – предложила я. – Хоть будет к чему прислониться, если начнем падать от результата игры.

– Давай, – ответил Саша и двинулся через коридор.

Вдруг дверь турнирного зала отворилась, и показался вновь Владимир Кузьмич. Папа соперницы, видя, что наш тренер направляется в нашу сторону, тоже с грозным видом двинулся к нам.

– Ну как там дела? – нерешительно спросила я у Владимира Кузьмича.

Встав посредине коридора, тренер, закинув быстрым движением шарф на плечо, гордо выпрямившись, ответил:

– Позиция та же.

И, развернувшись, с высоко поднятой головой, медленно ушел назад в турнирный зал.

– Да, тренер-чудо. А папа соперницы-то как челюсть откинул от неожиданности, – засмеявшись, сказал Саша.

– Молодец, хоть настроение поднял, – весело улыбаясь, сказала я.

Наконец вышла Снежана.

– Мама, ты приехала! – радостно вскрикнула она.

– Да, заяц. А как ты сыграла?

– Ничья, – выдохнула дочка. – Еле выкрутилась. Где-то ошиблась.

– Ну, тогда давайте в столовую. Тебе еще вторую партию сегодня играть, – заметил Саша.

И, подхватив с кресла свою сумку, он пошел в сторону столовой. За ним двинулись и мы со Снежаной.

Как только мы уселись за стол, приготовившись поесть еды, взятой в столовой спортивного комплекса, к нам подошли Владимир Кузьмич и Женя. Женя был тоже из нашего города. Играл в группе мальчиков до десяти лет. Печально кивнув на мальчугана, Владимир Кузьмич пожаловался:

– Уже который день ничего не ест. Уж не знаю, что с ним и делать. Может, хоть сегодня ты поешь? – спросил он у Жени.

Мальчик, периодически оглядываясь вокруг, озорно поглядывал на тренера, ничего ему не отвечая.

– Ты не друзей своих ищи, – добавил тренер, – а пошли как мы с тобой за борщом и драниками. Ведь ты сказал, что это будешь есть, так? – строго поглядывая на Женю, уточнил Владимир Кузьмич.

– Да, да, буду, – ответил Женя и сел за столик рядом с нашим.

Посмотрев на него, тренер махнул рукой и сам пошел покупать еду. Минут через двадцать, когда мы уже почти съели свою еду, принес поднос с тарелками тренер. С озабоченным видом он поставил перед Женей тарелки с борщом и драниками, политыми сметаной.

Себе он взял то же, только добавил еще салат с компотом.

– Ну, ешь, ты же обещал, – сказал мальчугану тренер и уже запустил в свою тарелку с борщом ложку.

Женя, надув губы и скривив рожицу, вдруг сказал:

– Не буду. Я не хочу. Передумал.

В сердцах Владимир Кузьмич бросил уже поднесенную ко рту свою ложку назад, в тарелку с борщом.

– Ну как же так? Тебе же вчера плохо было. Не ел ничего весь день. И опять то же? Ну что мне делать? – с отчаянием спросил он у нас.