Эрик поднялся с места и подошел к служащей кафетерия.

— Мисс, пригласите пожалуйста к моему столику сотрудника Секретной службы. — Он указал на свой стол.

— Хорошо, сэр, — ответила женщина сощурившись, но сохраняя спокойствие. Она повернулась к уборщику посуды, который без дальнейших разговоров бросился на кухню.

Эрик возвратился на свое место напротив Кэти. Он снова принялся за свой кофе, пытаясь сохранять спокойствие и в то же время подготовиться к предстоящей сцене.

— Я полагаю, — сказал он, — что это пойдет тебе только на пользу. Конечно, я не уверен в этом и конца, но думаю так. Ты и сама так думаешь.

Бледная и вся сжавшаяся от испуга, Кзтн умоляла:

— Я уеду, Эрик, я вернусь обратно в Сан-Диего — хорошо?

Нет, — ответил Эрик. — Ты сама виновата. После твоего приезда это стало уже моим делом. Придется отвечать за последствия. — Он чувствовал себя уверенным и спокойным; это была достаточно неприятная ситуация, но он ощущал смутную угрозу чего-то гораздо более худшего.

— Кэти хрипло проговорила:

— Хорошо, Эрик. Я скажу тебе, в чем дело. Я стала наркоманкой благодаря Джи-Джи 180. Это наркотик, о котором я тебе говорила, наркотик, который попробовали мы все, включая Марма Хастингса. Теперь ты все знаешь. Мне нечего больше добавить. И я принимала его еще один раз. Притом, чтобы стать наркоманом, достаточно одного раза. Ты сам понимаешь, все-таки ты врач.

— Кто еще об этом знает?

— Джонас Акерман.

— Ты получила его через корпорацию ТМК? Через дочернюю?

— Д-да. — Она избегала смотреть ему в глаза. Помедлив, она добавила: — Поэтому Джонас и знает; ведь это он достал его для меня — только никому этого не говори, прошу тебя.

— Не скажу. — Способность соображать наконец вернулась к нему. “Не тот ли это наркотик, о котором вскользь упоминал Дон Фестенбург?” Название Джи-Дки 180 всколыхнуло дремлющие в глубине памяти воспоминания. Он изо всех сил пытался вспомнить, — Ты сделала громадную ошибку, — произнес он, — если судить о том” что я могу вспомнить из разговоров об этом фродадрине, как его еще называют. Да, продукция Хазельтина. У стола появился сотрудник Секретной службы.

— Я слушаю вас, доктор?

— Я просто хотел сообщить вам, что эта женщина действительно моя жена. Я хотел бы, чтобы ей разрешили остаться со мной.

— Хороню, доктор, мы проделаем необходимые формальности, уверен, что все будет в порядке. — Агент Секретной службы кивнул и удалился.

— Спасибо, — после паузы произнесла Кэти.

— Пристрастие к такому токсичному наркотику — очень серьезная болезнь, — сказал Эрик, — В наше время даже более опасная, чем рак или обширный инфаркт. Очевидно, скрыть это не удастся. Скорее всего, тебе придется лечь в клинику, ты, вероятно, догадываешься об этом. Я свяжусь с Хазельтином, разузнаю все, что им известно…, но ты должна понимать, это может оказаться безнадежным.

— Да, — она судорожно кивнула.

— И все-таки ты хорошо держишься. — Эрик взял ее за руку; она была сухой и холодной. Безжизненной. Он отпустил ее. — Меня всегда восхищало в тебе одно свойство — ты не труслива. Конечно, с другой стороны, это основное, что довело тебя до такого состояния, у тебя оказалось достаточно смелости, что-бы попробовать новое средство. Что ж, теперь мы снова вместе, “Быстро же приклеила нас друг к другу эта, скорее всего, смертельная привычка к наркотику, — подумал он с мрачным отчаянием. — Хороша причина для восстановления брака”.

— Ты тоже молодчина, — сказала Кэти.

— У тебя-есть еще наркотик? Она заколебалась:

— Н-нет.

— Ты лжешь.

— Я его не отдам. Пусть даже мне придется снова уехать и остаться одной, — Ее страх мгновенно заставил ее перейти в глухую защиту: — Ты же должен понимать, что я неспособна отказаться от этого наркотика — это и значит быть наркоманом! Я не хочу его принимать снова, я просто должна это делать. — Ее передернуло, — Он заставляет меня желать смерти. Как я дошла до такого?

— На что это похоже? Насколько я понимаю, это как-то связано со временем.

— Да, ты как бы теряешь привязку ко времени и свободно скользишь туда и обратно. Что бы я хотела, так это оказаться на службе у кого-нибудь, кто может использовать эту мою способность. Может бить, я могла бы быть полезной Молинари? Эрик, может быть, я смогла бы вытащить нас из этой войны; предупредить Молинари перед тем, как он подпишет Договор о Мире. — В ее глазах блеснула надежда, — Разве не стоит попробовать?

— Возможно и так. — Он вспомнил замечание, сделанное в этой связи Фестенбургом; возможно, Молинари уже использует Джи-Джи 180. Но совершенно ясно, что Мол еще не пытался — или не смог — найти путь к преддоговорному периоду. Вероятно, наркотик воздействует на каждого человека по-разному. По крайней мере, большинство галлюкогенных наркотиков обладают такой избирательностью.

— Могу я выйти на Молинари с твоей помощью?
–

спросила Кэти.

— Я… думаю, да, — Неясное предчувствие заставило его насторожиться. — Это потребует времени. Сейчас он оправляется после операции на почке, как тебе, видимо, известно.