Не вдаваясь в подробности, Дим рассказал обо всем на общем совете.

— Они обучают наших людей, вкладывают в их головы крамольные идеи, отпускают назад, распространять заразу вокруг себя, охватывая заговором восточную часть империи. У меня есть предположения, что дальше они пойдут на сервер и именно с него начнут экспансию на Астрэйелль.

— Вы можете объяснить, на чем они строятся, Димостэнис? — поинтересовался Ремманос Олафури, высказав общее мнение Совета Пяти.

— Это самая незащищенная часть нашего государства, — Иланди младший подошел к огромной карте Астрэйелля, висящей на стене. — С запада империя — это гряда неприступных скал и земли Домов Дайонте и Олафури. Юг — мертвые земли и Дом Иланди, центр защищен армиями Домов Пантерри и Элсмиретте. Чтобы не задумывал Мюрджен вряд ли они рискнуть напасть на основные военные формирования империи. Одного востока им будет мало, остается север — самые незащищенные земли нашего государства. К тому же северяне народ суровый и не признающий никакого давления. Ни для кого не секрет, что в последние десять аров наместник северной квоты лишь платит его величеству налоги, формально признавая его власть. Однако север уже не живет по общим законам империи и очень не любит, когда Эфранор[2] сует свой нос в их дела. Если наши соседи окажут им помощь в виде личного участия и военной поддержки, те могут решить, что они тоже отдельное северное княжество. По империи ударят сразу с двух сторон. И это будет уже не мятеж, который можно подавить силами карателей, а настоящая война, к которой Мюрджен так упорно готовится. К тому же северная квота — основные заводы по изготовлению акилоровской стали[3], да и вообще — сердце промышленной жизни Астрэйелля. Это солидная часть нашей экономики.

Видя, что его не торопятся перебивать, Димостэнис незаметно выдохнул и приободрился.

— Если Великие Дома бросят часть своих полков на северные границы, это остудит пыл наших соседей и напомнит наместнику, что в доме есть только один хозяин. С другой стороны, это покажет людям, что император о них заботится.

Советники молчали. Самое интересное — в их молчании не было резкого отрицания того, что им было сказано. Иногда они переглядывались, словно умели с помощью одной лишь мысли понимать друг друга. Впрочем, за столько аров общения, может и умели.

Император до этого не проронивший ни слова, слегка расслабленно откинулся на спинку кресла. Димостэнис поймал его взгляд. Аурино было нелегко — он вынужден был снова просить Совет о помощи.

Вся проблема состояла в том, что армии в империи как таковой никогда не было. Была императорская гвардия, каратели — элитное формирование для подавления или полного уничтожения любого протестного явления в государстве и подразделение воздушных стражей «летуны», охраняющие с воздуха границы Эфранора и прилегающие к нему поселения.

В каждой квоте было свое небольшое вооруженное формирование, которое контролировало соблюдение законов и устанавливало власть шактов[4]. Как правило, начальниками этих гарнизонов были не особо знатные и небогатые дворяне, что заставляло их дорожить своими должностями и обеспечивало лояльность правителю. С их помощью подавлялись бунты, карались виновные, устанавливались порядки в пределах квоты.

Самой серьезной военной силой были корпуса Пяти Великих Домов. Собственно говоря, это и была армия, неизменно стоящая на защите государства и правителя, но напрямую не подчиняющаяся его величеству императору.

— Димостэнис, ты отдаешь отчет своим словам? — начал глава Дома Иланди. — Ты называешь кучку отщепенцев княжеством, которое ни его величество, ни правящие Дома так и не признали, и говоришь, что они готовы посеять смуту и начать войну в империи? Ты от них просишь защиты?

Димостэнис прикусил губу. Вот что означало их спокойствие — они не собирались ни в чем уступать. Просто ждали, когда наконец придет их черед ставить на место через чур зарвавшегося мальчишку.

— Около шестидесяти аров назад Совет тоже так считал? — он вздернул подбородок, готовясь к бою. — Когда Мюрджен отвоевал часть земель и увеличил количество отщепенцев, признающих их право на суверенитет.

— В те ары в стране шла гражданская война, — парировал Олафури, — а после трагической и неожиданной гибели его величества Стефана нам стало не до них. Им просто повезло.

— Астрэйелль и сейчас на грани гражданской войны! — воскликнул Дим. — Мы зависли в хрупком балансе, любое даже самое незначительное происшествие может его пошатнуть.

— Димостэнис, — опять взял слово Лауренте Иланди, — но ты сам говоришь, что они якобы вербуют наших людей, чтобы потом послать их на войну с нами. Как может государство, не имеющее собственной армии на что-то серьезно претендовать?

— Кто сказал, что они не имеют? Разгребать гарь чужими руками всегда сподручнее и практичнее. Зачем Мюрджену ставить на первые линии своих подданных?

— Сэи[5]! — император подался чуть вперед. — Все же вспомнив о том, что произошло в те ары, когда Мюрджен захватил наши земли, мы не можем полностью отрицать доводы Димостэниса. Я считаю, что мы должны ввести войска на север и укрепить наши границы.

— Ваше величество, — вступил в дискуссию Конлет Элсмиретте, — доводы сэя Иланди младшего, — советник с особым удовольствием выделил последнее слово, — строятся всего лишь на его предположениях. Этого слишком мало в данном вопросе.

— Возможно, если бы двадцать восемь аров назад у Совета Пяти были хотя бы предположения, моя семья не была бы убита, — ледяным тоном ответил ему правитель Астрэйелля. — Разве это было не в обязанностях, уважаемых сэев советников оберегать императора и всех членов его семьи от подобного? Разве вы не утверждаете, что ваши формирования стоят на защите государства и моих интересов и что войска любого Дома выступят по первому моему приказанию.

Из своего рода Аурино был последний, и он в отличие от своих предшественников не имел даже представителей его же семьи, на которых он мог опереться, если ему понадобилась бы помощь. Несмотря на свой сильный дар, он не смог бы противостоять, вздумай Совет Пяти встать против него всей мощью и поддержкой своих Домов. Поэтому молодой император был вынужден терпеть давление советников и делить с ними власть.