Вечер, шаркнув ножкой, поприветствовал ночь, и та вступила в свои права. Димостэнис бросил еще один взгляд на свод и поднялся из-за стола. Странно, что Элени сегодня не зашла перед сном навестить его, намазать ожоги и напоить отваром. Он уже хотел сам дойти до комнаты сестры, но решил, что нельзя быть таким эгоистом. Девочке тоже нужен отдых.

Дим взял мазь и подошел к зеркалу. Оттуда вынырнуло бледное привидение с впавшими глазами, ввалившимися скулами и розовеющими пятнами ожогов. Аурино был прав. У особо впечатлительных отклик в сердцах можно было найти. Особенно если у кого есть проблемы с этим органом.

Он выпил остатки настойки и улегся в постель. Мягкая дремота смежила веки и, взяв за руку, потащила в мир голубых цветов и зеркальных озер. Долгожданное вознаграждение за дневные мучения. В дверь тихо постучали, спугнув сладкое наваждение. Элени вошла в комнату. Дим не отреагировал, сестра убедится, что ее подопечный спит и уйдет, а он, возможно, еще сумеет вернуться.

— Доброй ночи, милый.

Сон разбился вдребезги. Хрустальные осколки на мгновение зависли в воздухе, превращаясь в явь.

Димостэнис резко сел, открывая глаза.

— Лала, — неверяще выдохнул он.

Девушка, не снимая плаща, быстрыми шагами пересекла комнату и села рядом с ним на кровать.

— Я так волновалась, Дим! Я должна была тебя увидеть.

Ее, как обычно горячие пальцы легли ему на лицо, ощупывая следы от ожогов, обследовали рану на плече, опустились на грудь, на хьярт. Он все время пытался перехватить ее руки и покрыть их поцелуями. Она очень мягко, но серьезно отталкивала его, продолжая свое дело.

Поняв, пока Олайя не убедится, что с ним все в относительном порядке, она не успокоится, Дим перешел к ее одежде. Развязал шнуровку капюшона, расстегнул застежки плаща, провел пальцами по всей длине косы, нащупывая заколки. Тяжелые золотые пряди упали на плечи, на спину, на его пальцы.

— Я даже мечтать не мог об этом.

Димостэнис пододвинулся ближе, уткнув лицо в ее волосы. Руки Олайи — больше не руки целительницы, а любимой, желанной женщины ласкали его, гладили по обнаженной коже. Так легко было потеряться в этом сладком безумии…

— Знаешь, Лала, — Дим накручивал на пальцы золотистые локоны, как обычно наслаждаясь их мягкостью, — все эти дни я много думал о нас.

Ее головка умиротворенно лежала у него на плече, и сама она была олицетворением покоя и безмятежности, воцарившимся в его душе с ее появлением.

— И что ты надумал?

— Что хочу всю свою жизнь идти с тобой по одной дороге. Если ты, конечно, не против такого соседства.

Олайя приподняла голову, заглядывая в его глаза.

— Звучит, как предложение, сэй Иланди.

Дим поймал ее чуть взволнованный и смущенный взгляд.

— Сэя Олайя Талали Дайонте, — начал он традиционный ритуал, — согласны ли вы стать моей законной избранницей, пойти со мной под своды храма Зелоса и благословение его? Согласны ли вы по жизни идти со мной одной дорогой? Войти в мой Дом и почитать его как свой? — мужчина прервался, обдумывая то, что он по-настоящему хочет ей предложить. — Всегда быть со мной рядом. И любить меня. Дарить свое тепло и терпеть мой ужасный характер и все мои выходки.

— Всегда, — она склонилась над ним, ласково взяла его лицо в свои ладони, — только у меня есть одно условие.

— Условие? — его брови удивленно поползли вверх.

Олайя едва заметно кивнула головой.

— Я знаю, что ты — сорвиголова, любишь риски, а самое главное не боишься их. Жизнь для тебя — большое приключение.

— Я понял, Лала, я…, - Дим слегка запнулся, — изменюсь.

Он представил себя степенно прогуливающегося по ажурным набережным Верхнего города, сплетничающего с придворными, устраивающего званые обеды и балы у себя дома. Будет трудновато. Ради нее он постарается. Впрочем, здесь надо будет ооочень постараться.

Олайя рассмеялась, уткнувшись носом ему в плечо. Видимо, все его мысли отразились на лице.

— Ничего ты не понял, Димостэнис Иланди. Я выбрала ТЕБЯ и люблю я ТЕБЯ. Ни в коем случае не хочу тебя изменить. Я просто хочу, чтобы где бы ты ни был, и чтобы ты не делал, ты всегда помнил, что теперь у тебя есть я. Что я жду и молюсь за тебя Богам. Пообещай мне.

— Да, мой ангел, — ее слова тронули, испугали, обрадовали. — Обещаю.

Глава 12

Собрание Большого Круга — формальность, к которой правящий Дом прибегал крайне редко. Праздник нового ара, Бал Цветов, становление династии Эллетери, официоз, существующий для того, чтобы коронованная особа могла показать свою гибкость, лояльность и желание иметь обратную связь со своими подданными.