– А где здесь туалет?

– Рядом с сараем.

– На улице?!

Тамара закатила глаза:

– Давай без новой истерики, потерпим, ничего страшного. Некоторые люди так всю жизнь живут, и ничего, никто не умер. Пойдём, провожу тебя. А то не ровён час в дырку провалишься.

Потом мы разобрали огромные сумки с продуктами, в которых, помимо всего прочего, была и новая посуда, полотенца, пара комплектов нового постельного белья, одеяла, подушки и куча всего по мелочи.

Ночью я долго не могла уснуть. Предусмотрели парни Лёвы почти всё, кроме одного: мне хотелось выпить, а из алкогольного был только пакет кефира. В отличие от меня, Тамара сразу засопела на своём диванчике.

Вокруг стояла тишина, которая давила мне на уши. Не было совсем никаких звуков, а темнота стояла такая, что в какой-то момент я не смогла понять, с открытыми или закрытыми глазами я лежу.

Утром, за завтраком, я спросила Тамару:

– И что мы здесь будем делать?

– Пока обустраиваться, а там поживём-увидим.

Весь день она копошилась на веранде, очищая её от барахла. Я решила разобрать свои вещи. Было заметно, что схватили не первые попавшиеся вещи, а тщательно продумали и выбрали самое необходимое. Здесь были футболки, кофты, пара толстых свитеров, брюки, тёплые куртки.

Из обуви лежали тёплые сапожки без каблука из натуральной кожи, две пары кроссовок и домашние тапочки. Надо же, даже не помню, когда я их купила. Да и зачем мне в квартире пушистые тапочки? А здесь носить сойдёт.

На дне чемодана лежал iPad. Я схватила его и включила. Планшет был без симки, и соответственно без связи и интернета. Зато в него было загружено несколько фильмов, игры и книги. На заставке стояла фотография Лёвы.

– Ну, Лёва, – грозно сказала я, глядя на планшет. – Издеваешься надо мной? У тебя проблемы, а я должна всё это терпеть? Да нужен ты мне! Ты даже не мой муж! Зачем я всё это терплю? Если тебя грохнут, я останусь ни с чем!

Я зло отшвырнула планшет на кровать и прислушалась. По привычке или потому, что Тамара не изменяла своей основной работе, на веранде было тихо.

«Подслушивает!» – усмехнулась я про себя.

Спустя несколько минут тишины, она снова закопошилась за дверью. Интересно, успела что-то услышать и как она собирается донести это Лёве?

За первые три дня жизни в дачном домике, я почти смирилась со своим положением. На четвёртый день я помогла Тамаре сделать домик поинтереснее: среди куч хлама нашлись вполне симпатичные, хоть и старые вещи. Вдвоём мы разбавили унылый интерьер.

Второй задачей было поддерживать в доме тепло. Тамара обучила меня топить печь, несмотря на моё сопротивление:

– Смотри и запоминай! Вдруг меня рядом не окажется? Ты здесь совсем околеешь!

– Куда ты можешь деться отсюда?

– Ну мало ли! Вдруг случится со мной что! Хватит спорить. Вот, это заглушки, они должны быть приоткрыты. Да куда ты тянешь! Всё тепло из дома выпустишь! Вот так, видишь?

– Если тепло выходит, оставь их вообще закрытыми!

– Дура! Угоришь и не заметишь!

– Так, – вскипела я, – ты ещё оскорблять меня смеешь?

– Прости, я сгоряча. Но сути это не меняет: не забывай их открывать!

Я махнула на неё рукой, взяла со стола яблоко и демонстративно легла на кровать смотреть фильм. Тамара, глядя на меня печально вздохнула, но мне было всё равно. Она совсем отбилась от рук и потеряла всякое чувство меры!

До вечера мы с ней не разговаривали, а за ужином она вернулась к печке:

– Ты поняла, как печь топить?

– Да поняла, поняла! Приоткрыть заглушки! Чуть прикрыть их, когда печь разгорится, чтобы не выпускать тепло из дома.

– Верно, – удовлетворённо кивнула Тамара. – Если ты не заметила, холодильника здесь нет…

– Как нет? А где ты продукты держишь?

– На веранде, там достаточно холодно. Ещё там есть небольшой подпол, там похолоднее, учти.

– Что-то мне не нравятся наши с тобой разговоры! Ты словно со мной прощаешься. Тамара, что происходит?

– Владимир Николаевич тоже не собирался в больницу, а его подстрелили, – вздохнула Тамара. – Вот я и подумала, если со мной что-нибудь случится, останешься ты одна, такая беспомощная! И вроде не в царских палатах выросла, а ничего не умеешь!

– Кое-что умею, – усмехнулась я. – Яичницу могу пожарить и пыль под диван смахнуть.

– Разбаловали тебя родители.

– Не смей про моих родителей так говорить! Мама любила меня!

– Любить не равно не баловать. Отца у тебя не было?

Я сердито помотала головой и процедила сквозь зубы:

– Мне твой психоанализ не нужен. И обучение твоё не нужно, у меня есть ты! Не будет тебя, Лёва наймёт новую домработницу.

– В тех условиях, в которых мы сейчас находимся, тебя, скорее всего, оставят один на один со всем этим. Кто пойдёт рисковать своей жизнью ради тебя?