Я больше не мог контролировать себя, поэтому просто толкался в тесный рот до самого упора. Продолжая смотреть на Лику сверху вниз. Теряя привычное равновесие, ощутив слабость в ногах, позволил Лике подтолкнуть себя вначале ближе к кровати. А потом и вовсе подчинившись, рухнул, когда она повалила меня на матрас.

— Плевать на то, что будет завтра. Сегодня ты мой, — перекинув ногу, Лика села сверху, тесно обхватив меня горячими бёдрами. — Мой…

Сама сдвинула ткань трусиков в сторону, направила влажную головку члена к не менее мокрому, ждущему лону и тут же присела, приняв на всю глубину. Громко вскрикнув и вогнав ногти в кожу моих напряжённых плеч.

Я совершенно не толкался внутри неё, просто позволял Лике вести, наращивать темп и кайфовать. Давал ей полную свободу двигаться, как ей хотелось. Кусаться, царапаться и слишком несдержанно насаживаться на твёрдую плоть.

Я одержимо впитывал происходящее, плавился, как мальчишка, который до этого будто никем не был любим.

Видимо… не был. Лика, словно отрава проникла под кожу, отравила меня изнутри и без неё моё тело ломало.

А сейчас. Сейчас я просто получал антидот, яркий секс, способный заставить не думать меня о "завтра".

Я едва смогла разлепить пересохшие после сна губы и прежде чем стыдливо прижать ладони к лицу, вполне дружелюбно прохрипела в ответ "доброе утро". Раскаяние пришло вместе с пробуждением и пришедшей трезвостью, как и обещал Арчи. Нет, не то чтобы я сожалела о проведённом времени с Арчи, о страстной ночи или своём слишком развязном поведении. А скорее не представляла, как теперь смогу разорвать то, что так крепко связало нас?! Это был вовсе ни секс. Что-то другое — крепко, практически намертво склеивало нас.

И как теперь я смогу поставить точку там, где так хотелось продолжать начатое?!

От одной лишь мысли, что мне скоро придётся вернуться к Тихому, в уголках глаз собрались предательские слёзы. И горечь несправедливости расползлась во рту. Наверное, было бы проще, не встреть я Арчи. Но… жизнь часто преподносит сюрпризы. Мой сюрприз в данный момент нависал надо мной, внимательно меня разглядывая.

— Всё-таки жалеешь?

Аккуратно убрал мои руки от лица. А следом я почувствовала лёгкое дуновение, щекотно тронувшее мои ресницы. Пришлось лениво открыть глаза. Встретившись взглядами, я растерянно застыла, не моргая и забывая дышать. Чуть сощуренные льдистые глаза, буквально царапали жаждой правды, которую я не могла открыть.

— Нет, — сказала почти правду, но не продолжила, ощутив его влажные губы на своих. — Просто боюсь, что ты меня не поймёшь, — закончила сладкий поцелуй добротной ложкой дёгтя. — Прости, мне пора.

Брови Арчи слегка нахмурились, а пальцы, мягко скользящие по моей коже до недавнего времени вдруг напряглись. Повисшая неловкость удручала нас обоих, но каждый из нас был слишком ошарашен перспективой выяснять отношения с самого утра, чтобы заговорить первым.

Немного поёрзав, я сместилась к краю кровати, беспрепятственно выбралась из-под одеяла. Ведь Арчи давно отпустил меня, а сам расположившись на боку, подпирал голову согнутой в локте рукой.

Он молчал, но глаз с меня не сводил. В основном он цепко удерживал зрительный контакт на лице. То упрямо смотрел в глаза, то вскользь подмечал, как я покусывала губы и тоже ничего не могла сказать.

— А ты попробуй! — он хлёстко прервал тишину, а я в ответ оцепенела.

Что я могла ему сказать? Что это был прощальный секс? Что моя жизнь настолько круто менялась, что ему не было места в ней?

— Что тут сложного? — прикрикнул Арчи в надежде вывести меня из ступора.

Вскочив, он уселся на колени и упёрся ладонями в упругий матрас. — Качественно потрахаться я и сам люблю. Ты главное заранее предупреждай, когда захочешь, я буду освобождать для тебя вечера.

Желваки зло заиграл на его скулах, а простынь собранная им в кулаки жалобно трещала от того, с какой силой он стискивал в руках ткань.

— Не смешно, — бесцветно отозвалась я, полностью понимая причины подобной грубости Арчи.

Тут же поспешила отвернуться к окну, за которым не унимался дождь с самого вчерашнего вечера. На душе не менее паршиво, чем на улице. Гаденько оттого, что Арчи был прав. Я пала в своих поступках слишком низко, чтобы сейчас возражать сказанному им.

По телу пробежал холодок, а между лопаток, наоборот, нестерпимо жгло от взгляда Арчи впериного мне в спину. Будь у него способность материализовывать свои эмоции, то он давно превратил бы меня в пепел.

— У тебя кто-то есть?

Вопрос запутался в волосах, когда Арчи выдохнул его мне в затылок, подойдя со спины совершенно бесшумно. Мне не нужно было видеть Арчи, чтобы представить, как он злиться на меня, на всю ситуацию в целом и даже на себя. За слабость, проявленную ко мне. За болезненную привязанность, сделавшую его просто одержимым мной.

— Да, — глухо отозвалась, борясь с желанием опровергнуть свой же ответ. Ломать друг друга мы могли бесконечно, но я не преследовала этой цели. Наоборот, чем быстрее мы разбежимся, тем быстрее переболеем. Я была обязана убедить Арчи в том, что была несвободна.