Но всё же, каким бы грустно-красивым ни был вечер для Норы, ночь обратилась настоящим кошмаром.

Она лежала на мраморном полу. Она знала, что умирает, но не чувствовала страха. Всё, что она ощущала в себе – вина и непонимание. В глазах начинало темнеть, но она ещё видела его – беловолосого парня. Он был в ярости, его кулаки сжаты. В этот момент из его ладоней начинает что-то выливаться… нет, это не жидкость, это чёрно–фиолетовый дым. Парень издал истошный крик, но тот перерос в рычание. Это уже не он, не её любимый брат – это большой красный монстр. Она почувствовала, что не в силах ничего сделать, и от этого ей было больно и обидно. Глаза закрываются…

Она не умирает, а оказывается в комнате с круглым столом. Уже другой, но неуловимо похожий на первого, парень согнулся в агонии. В голове отчаяние: "Это моя вина. Моя вина. Моя вина". Крик. Рычание. Яркий свет. Кровь… труп чудовища растворяется в воздухе. "Я убила. Я виновата. Прости. Прости. Прости". Сердце будто рвут на части, руки дрожат, силы покинули её. Она опустилась на пол. Кто-то дотронулся до плеча и что-то сказал. Хлопнула дверь. Теперь она осталась одна. Дыхание то и дело обрывается от слёз, и ей ужасно больно где-то глубоко внутри.

Нора снова проснулась в слезах. Ей было плохо. В груди что-то сжалось, а руки тряслись, как было это во сне. Горло болело, как оно болит каждый раз, когда Нора пытается сдержать слёзы. Она чувствовала слабость. Обняв подушку, девочка успокаивала себя. Только когда всё немного прошло, Нора нашла в себе силы, чтобы подняться с кровати. Умывшись холодной водой, она почувствовала, что её дыхание было более частым, чем обычно, и постаралась привести его в норму. После она вернулась в кровать, но не легла. Вновь обняв подушку, она сидела и, смотря в никуда, прокручивала образы из сна вновь и вновь. Она не пыталась его понять – и так всё ясно.

В таком подавленном состоянии Жердже и застал дочку, когда пришёл будить её. Он сразу понял, что ей приснилось что-то плохое, и обязан был спросить об этом. Он сел рядом с ней на кровати и приобнял за плечи.

– Что тебе приснилось? – спросил он. Девочка прильнула к отцовской груди.

– Два парня. Они оба… – Нора почувствовала, что ей тяжело говорить, –…стали монстрами. Одного… я убила. А второй… не знаю, что с ним. Я умерла.

– Ты запомнила, как они выглядели?

– Первый… не знаю, у него были тёмные волосы. А второй был в ярости… там был какой-то дым… И у него были белые волосы, кажется…

– Этого не должно быть, – вздохнув, заключил Жердже.

– О чём ты?

– Ты не должна была видеть сны с тем беловолосым мальчиком, – объяснил отец, стирая с её лица слёзы, – то, что ты видела, произошло очень давно, за много полных реинкарнаций до тебя.

Нора ничего не ответила: просто не знала, что на это говорить. Посидев ещё с минуту, Жердже отправился готовить их последний земной завтрак. Пока яичница жарилась, он поставил на прикроватную тумбочку Норе стакан воды:

– Попей воды, станет легче.

За завтраком девочке уже было лучше, но она всё ещё не до конца отошла от своих кошмаров. После они стали собираться. Нора хотела сама выбрать себе одежду, но вмешался Жердже. Любимые джинсы заменила юбка по колено, а симпатичный хвостик – красивая укладка, с которой девочке пришлось провозиться несколько минут. Но зато он хотя бы позволил ей надеть её прекрасный тёмно–красный свитер. Нора понимала отца: он возвращает её туда, где она не была много лет, к её настоящей семье. Всё должно быть идеально. Однако свои празднично уложенные светлые волосы она всё-таки собрала резинкой, оставив для красоты пару завитых прядей спереди, потому что это уже был перебор нарядности.

Наконец Нора и Жердже были готовы. Девочка понимала, что она больше никогда не вернётся в эту квартирку, и она никак не могла перестать ходить и «прощаться» с родным домом, но у Жердже был чёткий план по поводу того, во сколько выходить, поэтому он постоянно поторапливал дочь. Надев пальто, чёрные кроссовки и рюкзак, в который она сложила самые важные для неё вещи, Нора вышла вместе с отцом на улицу, к такси.

Машина ещё не подъехала, поэтому им пришлось встать под зонтом у подъезда. Это был не дождь, нет, а настоящий ливень, быстро увеличивающий лужи. Нора смотрела в свой телефон, который не решилась оставить в этом мире, ожидая сообщения от Маши. Подруга была в сети пару минут назад, но так и не ответила на написанное ещё два часа назад сообщения. Впрочем, время уже девять, она должна быть на уроке.

Должна, однако сквозь шум небесной воды Нора услышала голос:

– Вы ещё не уехали! – без шапки и зонта, с тяжелым и точь-в-точь похожим на норин рюкзаком к ним бежала Маша. Сходу она поймала подругу в объятия, уткнувшись ей в плечо.

– Что ты здесь делаешь? – шепотом спросила Нора, обнимая её в ответ.

– Пожалуйста, Жердже, – заговорила девочка, всхлипывая, – возьмите меня с собой!

Жердже, чуть подвинув зонт в сторону своей дочери и её лучшей подруги, ответил:

– Это невозможно.