– Эвис, это бесполезно! – крикнула Лира, молотя червя кулаками. От мысли, что приходится трогать эту упругую, извивающуюся тварь, ее чуть не вырвало. Ноги немели. – Эвис! Руби главную… главное существо! Руби его, слышишь?!

Но Эвис не слышал, или не хотел внимать зову предателя. А черви, вопреки всему, подползали к бедрам. Лира не могла кричать. Чувствуя, как волосы понемногу встают дыбом, она сглотнула и… расслабилась, роняя карты на землю. Будет глупо завалиться на первом же испытании. Очень глупо. Собрав последние силы, она заговорила громко и четко, невзирая на сжимающих тело монстров:

– Пульсорум нектум сот кас хадми тос бхинта кер дилек, – и, раскинув руки в стороны, завершила. – Пирорум!

Раздался взрыв и треск. Голова пошла кругом. Пламя и пыль окинули клешню. Черви, начавшие было сжимать талию, обмякли, падая наземь. Эвис обернулся на взрыв и последнее, что Лира увидела – бегущая в сторону монстра фигура. Он понял. Ура. Он… понял.

В висках пульсировала боль, голова раскалывалась на части, а тело будто завалили камнями: местами щипало от ссадин, местами жгло. Дышать удавалось с трудом из-за тяжести на груди. Лира открыла глаза. Увидев туман с пятном по центру, она заморгала, пока силуэт напротив не приобрел очертания Эвиса, расположившегося посреди леса. Лира попыталась встать, но поняла, что и так стоит, туго привязанная к дереву веревкой толщиной с запястье.

– Ох, – вздохнула она, нащупывая под ногами землю. – Ну и свинья же ты, Эвис.

Из-за слабости она не могла даже злиться, лишь разочарованно и устало смотрела на наемника. После мощного удара в неведомое чудище силы ленились возвращаться и она ленилась вместе с ними.

– Это я-то? Я?! – Эвис подпрыгнул от возмущения. – Я пытался выкрасть карты и свалить в одиночку?

Лира осуждающе покачала головой, игнорируя вражеский выпад. Во рту пересохло. Неудобство мешало сосредоточиться.

– А ведь я поверил тебе, собирался карту отдать, начать спать спокойно.

– Это. И есть. Моя. Карта! – прорычала Лира. – Ты! Ты все это начал!

Эвис зарычал и ударил кулаком о ближайшее дерево. Лире показалось, что оно покачнулось. Она пообещала себе стать сдержаннее, когда выпутается, не то старик, чего доброго, одним ударом размозжит ей голову. Эвис кинул еще парочку нелестных слов о ее колдовской натуре. Лира не слушала. Она вспоминала заклинание, которое могло разорвать веревки. Огонь не подойдет – чего доброго, сгорит вместе с ними на потеху недалекому мужлану. А Эвис, кажется, успокоился. Он с интересом понаблюдал за попытками Лиры вырваться, а после изрек:

– Думаешь, это обычные веревки? Глупая ведьма, – в голосе чувствовалось удовлетворение и довольство собой. – Я же наемник. А наниматели обычно требуют избавиться от таких, как ты, – он расхаживал из стороны в сторону подобно актеру, которому доверили самую важную реплику в сцене. – Эти веревки не прожигаемы магией. Они всасывают любое заклинание, так что, попытавшись высвободиться, ты только усилишь хватку!

И снова Лира, к собственному удивлению, не ощутила ни досады, ни злости.

– Какой умный вояка, – иронично заметила она, тут же забыв данное себе обещание. – Использует в искусстве магические вещи, силу которых ненавидит и презирает.

– Их создали люди, – осторожно произнес Эвис.

– Серьезно? – веревки сковывали тело от плеч до бедер, говорить становилось все тяжелее. – Люди создали магическое орудие? О боги, как ты вообще дожил до своих лет?

– Иди ты к черням! – бросил Эвис краснея. Лира не поняла – от стыда или ярости. Продемонстрировав кулак с зажатыми свитками, он добавил. – Сколько хочешь смейся, но карты у меня. И я один направляюсь к Мудрейшему, чтобы узнать ответы. А ты оставайся ни с чем и сдохни от жажды!

Едва наемник окончил фразу, как сверху раздался хруст.

Лира и Эвис одновременно вскинули головы и проводили взглядом серый ком, рухнувший с веток прямиком между ними. Эвис отскочил назад. Помедлив, сунул карты за пазуху. Лира не сразу углядела в тряпичном комке получеловека, подозревая зверя или птицу. А создание неспешно выпрямилось и обернулось к воину.

– Это еще что за гном? – прошептал Эвис.

– Очередное глупейшее создание, фоморианина от гнома не отличающее, – прошипел чужак.

Его голос не походил на таковой в прямом смысле. Звуки шелеста листьев, подпольное шуршание мыши, шум морского прибоя переплелись в чарующий акцент с неведомых берегов. Он словно проникал в голову, звучал в мыслях.

– Человек. Я бы удивился, окажись он иной расы… – существо словно обращалось к себе, а затем себе же и отвечало.

Лира приоткрыла рот. Положение становилось все неуютней. Она никогда прежде не слышала ни подобной манеры речи, ни о созданиях, ее использующих, а потому и понятия не имела, что от них ждать. Тут взгляд монстра упал на нее.