– Люся.

Колманс, поморщившись, отодвинул валяющуюся бутылку из-под «Фанты», затем, включив навигацию на смартфоне, стал искать элитный винно-водочный магазин неподалёку. Сделав заказ, он растянулся в позе довольного мурлыкающего кота, достал из кармана пиджака папиросы "Север», хотя на столе лежали дорогие кубинские сигары, и закурил. Потомок Айболита любил такие неожиданные вызовы, в которых просматривалась изюминка новых взаимоотношений. Они позволяли отвлечься от проблем синтетической биологии. Несмотря на сопротивление фанатичных верующих, доктор вместе с коллегами разрабатывал сложную биологическую систему внутри клетки, позволяющую ей самостоятельно находить, идентифицировать и нейтрализовать очаги заболеваний путем вырабатывания необходимого в текущий момент лекарственного препарата. Особенно, для больных раком. Ведь ДНК – программный код, а живые организмы – исполнители программ, вызывающие ту или иную функцию в зависимости от полученного сигнала. Но уличный клаксон думал иначе: «Бог дал, Бог взял», – скандировали разъярённые старушки под командованием казачьего хорунжия перед входом в медицинское учреждение. Пришлось срочно прекратить кодировку аминокислот и принять срочный вызов неотложки. Надо переключить мозги, пусть не совсем подобающим образом, но выбора нет.

Через полчаса на столе стояла дорогая бутылка «Black Pearl Louis XIII» от Remy Martin. «Пусть сдохнут все мои враги, давно не ел я кураги, – подумал обладатель белого халата, обняв полуобнажённую мадам Зоз, – пора приниматься за десерт. Вирус основательно сломал защиту у жителей Брюхнешанска. Надо за импортным антидотом валить».

Влив оставшееся содержимое бутылки больному, парочка удалилась в спальню.

– Я стесняюсь, – послышался неуверенный голос Люси, – у меня такое в первый раз.

– Все мы жертвуем собой во благо ближнего, это наш долг, – ответил доктор, – только через Ваше восхитительное тело я смогу излечить Василия.

Через полчаса, взглянув в окно, пылкие любовники увидели, как их подопечный плавно плыл в ночной тьме навстречу мерцающим звёздам. Над его головой сиял серебряный нимб, а одинокая луна освещала земному страннику путь в бесконечность.

– Est modus in rebus. «Всему есть мера», – прошептал доктор, отставляя в сторону вторую начатую бутылку коньяка.

 Колманс ещё пару минут размышлял над странным видением, стараясь понять, где сейчас находиться пациент: за окном или в соседней комнате? Доктору на ум даже пришёл мысленный эксперимент с котом Шрёдингера, который может быть одновременно и жив, и мёртв. Чёртова квантовая запутанность Гейзенберга. Весь мир до сих пор сходит с ума. Не утерпев, слуга Гиппократа привстал с кровати, на цыпочках подкрался к двери в соседнюю комнату, легонько приоткрыл её. На диване вместо пациента на подушке лежал растянувшийся чёрный котяра, лениво виляя из стороны в сторону белым кончиком хвоста, а в комнате от распахнутого настежь окна веяло прохладой. Рядом на тумбочке стояла наполовину опустошённая рюмка коньяка, а в пепельнице лежала дымящаяся кубинская сигара.

«Мяу, ищешь бозон Хиггса? Исчез гадёныш, не успев появиться. Столько сил потратили, а он гадина сразу из-за сквозняка распался. Поэтому, дверь закрой – дует. Не в Африке», – неожиданно выдало усатое существо опешившему от изумления доктору.

«А потом,

А потом,

Стал он умным котом», – пробормотал про себя Колманс, вспомнив детский стишок про глупого котёнка. Он снова машинально потянулся за бутылкой коньяка, посмотрев на свернувшуюся в калачик обнажённую Люси. На мгновение доктору показалось, что на её белоснежное бедро уселся дряхлый сгорбленный карлик. Их глаза на секунду встретились и видение приветливо помахало рукой.

И НА НЕБЕ ЕСТЬ НОРЫ

В 1935 году Эйнштейн с Натаном Розеном предположили, что общая внутренняя часть черных дыр представляет собой кротовую нору, которая получила название «мост Эйнштейна – Розена». Космос, пространство, время во все века интересовали людей и, видимо, будут интересовать всегда. Изучение Вселенной вряд ли когда-либо будет завершено. Вопросов много, но тут возникает парадокс познания. Если мы не знаем, чего мы не знаем, то, как мы поймём, что именно нам следует узнать? Получается, что если мы хотим узнать нечто, чего не знаем, то мы не можем и задать соответствующий вопрос? Следовательно, мы можем узнать новое, только наткнувшись на это случайно, и мы никогда ничего не узнаем, задавая вопросы, что явно является абсурдом. Вопросы – это фундамент любого научного исследования, и они всегда являются первым шагом в познании.

Сократ перефразировал запутанный парадокс следующим образом: «Человек не может искать ни то, что знает, ни то, чего он не знает. Он не может искать то, что знает, потому что если он это знает – то ему нет необходимости это узнавать, а если он этого не знает, то он не знает и того, что ему следует искать». Если мы знаем ответ на вопрос, который мы задаем, то, что мы можем узнать нового, задавая вопросы?

Бывший муж не понял, что с ним приключилось. Неведомая сила подняла ослабшее тело с дивана, с силой зашвырнув за окно. Пролетая над светящимся городом, бывший больной успел очухаться от ночных кошмаров, но описав большую петлю гистерезиса, завис на одном месте.

«Конец, сейчас грохнусь вниз и сгорю как свеча. Как-никак скорость свободного падения», – подумал Василий.

– Не успеешь. Иди вперёд, тебя встретят, – неожиданно раздался голос.

Офисный планктон, вздрогнув, оглянулся – вокруг никого. В ночной тьме, окруженный мерцающими звездами, он беспорядочно барахтает ногами и не падает. Внизу светится Брюхнешанск, по дорогам мчатся автомобили, на вокзал прибыл опаздывающий поезд из Владивостока с прицепным вагоном «НА СЕВЕР». Неожиданно вырвался сноп разноцветного салюта. Его отблески достигли подошв потёртых чехословацких ботинок, заставив обладателя импортного товара неловко подпрыгнуть.