— А, ну да, твоя миссия. Забеременеть, — сказал он, выпячивая губы от отвращения, заставив ее встать в штыки.

— Да ты должен быть польщен, что среди всех прочих я выбрала именно тебя! Мой народ ценит силу и смышленость. Любой ребенок, которого я зачну от тебя, обязательно будет могучим воином.

— Почему бы вместо всего этого просто не обратиться в какой-нибудь из банков спермы и оплодотвориться искусственно? Доноров у них, должно быть, тысячами, которые, я более чем уверен, отвечали бы твоим установленным требованиям.

Эйли знала, о чем он говорил. Если ей не удалось бы найти подходящего мужчину, Пантариста затрагивала и это в качестве одной из возможностей решения задачи, но, судя по мелькнувшему отвращению в голосе своего учителя, она успела понять, что, следуя этому пути, — чести маловато.

— Согласно давно установившейся традиции зониянки-воины выслеживают мужчину, с которым она хочет спариться. После его пленения она удерживает его силой или страхом, после чего похищает его семя.

Гнев ужесточил черты его лица.

— Ты ведь в курсе, что этому есть название. Изнасилование.

Эйли прикусила нижнюю губу.

— Как так получается, что это изнасилование, если ты наслаждаешься процессом?

— То, что от твоих прикосновений у меня встает член, еще не означает, что я хочу отдавать тебе свое семя. Заруби себе на носу, что, как только я выберусь из этих цепей, ты поплатишься.

Ощущение тревоги, которое, как он думал, в ней проявиться, не появилось, к тому же она улыбнулась.

— Так и знала, что я сделала правильный выбор. Говорят, что, чем больше мужчина сопротивляется, тем сильнее будет малыш. Учитывая твои самонадеянные попытки дать отпор и запугать меня, я рожу самого величайшего зониянского воина из всех, что когда-либо жил.

Он простонал.

— Ты совсем чокнутая.

— Нет, конечно. Я зониянка, и ты будешь первым, кто отдаст должное моей линии родословной, — встав на ноги, она сбросила халат и обнажила свое тело.

— Я не дам тебе того, чего ты хочешь! — заявил он холодным голосом, который несколько отрезвлял от пылающего жара в его глазах и неуклонно увеличивающегося члена.

— Ты сделаешь все, чего бы я ни пожелала. Я та, кто тут все решает! — чтобы подчеркнуть свое утверждение, она схватила его за ствол и сжала. Его жезл в ее руке запульсировал, и мужчина стиснул зубы.

Залезая на кровать, она пристально смотрела ему в глаза. Его пылающие глаза смотрели на нее с гневом, но он не смог скрыть под ним таящиеся похоть. С улыбкой, полной триумфа, она вела его в свою киску, так как ее канал уже промок от предвкушения. Опустившись на его плоть, она от удовольствия закрыла глаза, и тут раздались пронзительные сирены, от которых у нее аж в ушах зазвенело.

Сирены?

Резко распахнув глаза, она поняла, что пронзительный звон раздавался не в ее голове, а по всему кораблю.

— Предупреждение, — объявил компьютер корабля. — Приближающиеся корабли. На попытки выйти с ними на связь не реагируют.

Выкрикивая команды, Эйли слезла со своего фиолетового воина и натянула обратно на себя халат.

— Расстояние?

— Сорок парсек. Предполагаемое прибытие — четверть галактической единицы.

— Зарядить оружейные системы, поднять щит! — рявкнул Джаро.

Эйли зыркнула на него.

— Здесь главная я, а не ты.

— Ты когда-нибудь сражалась в космических битвах? — спросил он.

— Нет. У моего корабля маскировочное устройство, поэтому я обычно путешествую невидимой.

— Ну, этот корабль слишком велик для такого рода технологий и поэтому является основной мишенью для наемников.

— Почему бы тогда не купить корабль поменьше?

— И лишиться всего того веселья и тренировок, которые я получаю, уничтожая их? — от широкой ухмылки темные губы Джаро приоткрылись в свирепую улыбку, демонстрирующую его острые зубы.

Кровь вскипела в ней, так как ее наполнила жажда битвы.

— Звучит довольно весело.

— Неизвестные корабли зарядили свое оружие, — компьютер прервал их матч в «гляделки».

— Огонь по ним! — приказала она.

Он вздохнул.

— Ты должна быть у штурвала.

— Для чего?

— Чтобы пилотировать корабль, конечно, — интонация его голоса передавала нетерпение по поводу ее вопросов.

— Компьютер с этим справляется.

— Ты истинное лицо девственницы и не только в прямом смысле, — сказал он, умудряясь каким-то образом покачать головой и заставив ее почувствовать себя малым ребенком, которого в очередной раз отчитывает ее учитель.