Элиза взяла листок дрожащими пальцами.

«Джон Лозада III.

Образование — недоступно.

Преступная деятельность — хранение наркотических средств с целью их распространения. Сделка о признании вины. Отбывал срок — тюрьма штата Хантсвилл, шесть лет лишения свободы, четыре года отбыл. Обвинения в мошенничестве сняты. Закрытое досье на несовершеннолетних.

Кредитная история — крайне плохая. Этот человек имеет непогашенную плохую задолженность в нескольких государствах. Подал заявление о банкротстве в 1997 году. За последние десять лет было изъято три автомобиля».

Элиза сглотнула. На бумаге все звучало ужасно. Она снова и снова перечитывала приговор. В этом не было никакого смысла. Роум никогда даже не курил рядом с ней. Каждый раз, когда она пила слишком много, он следил, чтобы она была в безопасности. Роум не производил на нее впечатления торговца наркотиками.

Она долго молчала, думая о Роуме. Его улыбка и быстрые предложения заплатить за все, когда он вывел свою «девушку». Как он заботливо ухаживал за ней, когда ей было не по себе. Печальное выражение появилось в его глазах, когда они кормили чаек. Роум сказал, что они просто голодны и пытаются поесть, а она все твердила и твердила, что чайки — падальщики и отвратительны. И это ранило чувства Роума, и она не понимала почему.

О боже, она была таким привилегированным придурком, не так ли?

Глядя на листок, Элиза размышляла о его рассказе. Когда он голодал? Когда был без нее? Здесь было что-то еще, чего она не понимала.

— Я не понимаю. — Через мгновение Элиза вернула бумагу Гранту.

— А чего тут не понимать? Этот человек — преступник. Это все на бумаге. — Грант стукнул по ней кулаком.

— Да ладно тебе, — вмешалась Бренна. — У кого в наше время нет полицейского досье?

Оба Маркхэма повернулись и посмотрели на нее.

— Сошла с дороги. — Бренна одарила их солнечной улыбкой. — Много-много раз сходила. — И она неторопливо подошла к своему столу.

Грант посмотрел на нее так, словно хотел подойти и расспросить, но заставил себя снова посмотреть на Элизу.

— Ты спрашиваешь меня, почему я беспокоился о тебе и этом человеке? Вот почему. — Он потряс перед ней досье. — Вот почему я хотел, чтобы моя уязвимая младшая сестра держалась подальше от такого парня, как он.

— Это не он. — Элиза долго рассматривала листок, а потом подняла глаза на Гранта.

— Что значит, это не он? Это его номер социального страхования.

— Но это не тот, кто он есть. Это не Роум. — Она покачала головой.

— Ты в этом уверена?

— Он когда-нибудь пытался продать кому-нибудь наркотики, пока был здесь? — спросила Элиза.

— Нет, но…

— Занимал у кого-нибудь деньги?

— По-моему, он как-то одолжил у меня пять долларов, — крикнула Бренна и подняла руку. — Подождите, не обращай внимания. Я позаимствовала их у него. Продолжай.

— Ну и что? — Элиза повернулась к брату и выгнула бровь.

— Он никогда ничего не делал, — вмешалась Бренна, когда Грант замолчал. — Вообще-то, он действительно хороший работник, учитывая, что мы платим такие деньги.

— Пожалуйста, любимая, ты не помогаешь. — Грант бросил на Бренну еще один предостерегающий взгляд.

— Вообще-то помогает, — заметила Элиза. — Она показывает тебе, как ты ошибаешься.

— Бинго! — Весело крикнул Бренна.

— Факты не лгут, — сказал Грант. Он снова взял листок бумаги. — Это есть в его официальном досье.

— Я знаю и уверена, что за этим стоит какая-то история, — спокойно сказала Элиза. — И я уверена, что это не тот человек, которым он является сегодня. Ты все время говоришь, что Роум был плохим человеком, но он обращался со мной как с принцессой. — Ее голос слегка дрогнул, когда отчаяние угрожало выйти из-под контроля. — Роум всегда говорил, что недостаточно хорош для меня.

— Он не… — начал Грант и замолчал, увидев взгляд Элизы.

— Мне все равно, кем он был тогда, — спокойно сказала Элиза и встала. — Мне не все равно, кто он сейчас. И тот, кто он сейчас — хороший, добрый, он и привык, что такие люди, как ты и я, обращаются с ним как с дерьмом.

Грант протестующе сжал челюсти, но ничего не сказал.

— Мне жаль, что Роум не доверял мне достаточно, чтобы поделиться этим со мной раньше, — сказала Элиза, указывая на бумагу. — Может быть, если бы он это сделал, все было бы кончено, и тебе было бы все равно, что я влюблена в него.

— Он охотится за твоим трастовым фондом, — снова начал Грант.

— Это смешно, — огрызнулась Элиза. — До тебя никто никогда не упоминал о трастовом фонде. Ни я, ни Роум, никто. Может мне стоит предположить, что ты за ним охотишься, старший брат?