– То, что она сделала, не было бунтом. Это был откровенный эгоизм.

– Да, так оно и было. И ты можешь быть уверена, что твоя мать заплатила за то, что она сделала.

– Ага, точно, – фыркнула я.

– Это правда. Несмотря на то, что ты думаешь, эти первые несколько лет были не самыми лучшими. Я думаю, она много раз сожалела о том, что сделала. Держу пари, она даже хотела вернуться, но не знала как.

– Хм, это называется «Дельта»16 или «Юнайтед»17. Они доставят вас в любую точку мира.

Тетя Вивиан вздохнула.

– Да, я знаю, в твоем возрасте это кажется таким простым, но иногда ты заходишь так далеко, что не знаешь, как вернуться.

– Так к чему вы клоните, тетя Вив? Я имею в виду, вы хотите, чтобы я вела себя хорошо с мамой? Например, притвориться, что все не так как есть, и что у нас идеальные отношения матери и дочери?

Она погрозила мне пальцем, как всегда делала Большая мама.

– Гнев – опасная эмоция, Джулианна. Оно разъедает нас, пока мы не становимся твердыми и горькими оболочками наших прежних «я».

– Так скажите мне, что вы хотите, чтобы я сделала, – ответила я.

– Расслабься немного. Дай своей матери шанс. Не играй в каждый разговор так расчетливо, как в шахматную партию. Постарайся ценить ее такой, какая она есть, а не такой матерью, какой ты надеялась ее видеть.

Я взвесила слова тети Вив. В глубине души я знала, что она права. Мама никогда не будет такой матерью, какой я хочу ее видеть. Из-за этого я могла бы смириться и постараться быть настолько милой, насколько это возможно, независимо от того, насколько мне больно.

– Ладно, хорошо, я постараюсь.

Тетя Вивиан улыбнулась и потянулась, чтобы обнять меня.

– Это моя девочка. – Когда я отстранилась, она обмахнулась веером. – Господи, нам лучше вернуться домой до того, как я умру. Здесь очень жарко.

Я рассмеялась и пошла в ногу с ней. Тетя Вивиан показала пальцем, когда мы проходили мимо кирпичного особняка.

– А вот и Мерсер хаус, где жил Джим Уильямс18. – Заметив мое непонимающее выражение лица, тетя Вив усмехнулась. – Ты знаешь, это был большой общественный скандал из-за того, Джим застрелил этого негодяя Дэнни Лэнсфорда в целях самообороны или хладнокровно. Его судили четыре раза. Там была книга об этом «Полночь в саду добра и зла», и они сняли фильм.

– О да, теперь я вспомнила.

У меня было смутное воспоминание о просмотре фильма перед тем, как мама ушла. Она все время сидела на краешке стула, рассказывая нам, как она связана с некоторыми известными людьми и местами в фильме.

– Меня приглашали на все его вечеринки. Поэтому я даже была на последней рождественской вечеринке перед его смертью. У него случился сердечный приступ в той самой комнате, где застрелили Лэнсфорда. Очень грустно.

Мы продолжали идти обратно по улице. Когда мы завернули за угол, тетя Вивиан посмотрела на один из домов.

– Эй, привет, – окликнула она хорошо одетую женщину, стоявшую на крыльце.

С одной из этих фальшивых улыбок женщина спустилась по ступенькам крыльца, чтобы встретить нас.

– Привет, Вивиан. Как твои дела? – спросила она.

– Просто прелесть, Линетт, спасибо. А твои?

– Хорошо.

– Позвольте представить тебе дочь Аннабель, Джулианну.

Линетт смерила меня взглядом с головы до ног и неохотно протянула руку.

– Очень приятно с тобой познакомиться. – По тому, как она это произнесла, я поняла, что это было совсем неприятно.

– Я тоже рада с вами познакомиться.

По какой-то причине Линетт показалась мне знакомой. Прежде чем я успела сообразить, что происходит, черный «Мерседес» с откидным верхом с визгом въехал на подъездную дорожку, едва не задев нас. Из машины появилась фигура, и я ахнула.

О. Мой. Бог. А вот и он. Джексон Маршалл во плоти. И это было значительное количество плоти, так как он, по-видимому, только что пришел с тренировки. Он снял рубашку и был одет только в красные спортивные шорты и кроссовки. У меня, возможно, не было большого опыта общения с парнями, но я знала, что такое праведное тело, когда видела его. Видя его таким, задумалась, учитывая отсутствие опыта у парня и его крайнюю сексуальность, как я вообще смогу подобраться к нему достаточно близко, чтобы вытянуть из него хоть какую-то информацию.

– Джексон, у нас гости, – позвала Линетт, и на ее лице появилось презрительное выражение.

Наверное, показывать нам с тетей Вивиан свою блестящую голую грудь считалось в высшей степени неприличным. Он неохотно полез в сумку и вытащил рубашку. Я разочарованно вздохнула, когда он натянул ее через голову.

Затем он подбежал к нам. Тетя Вивиан одарила его своей самой жизнерадостной улыбкой.

– Ну и ну, это ли не тот красивый молодой человек Джексон Маршалл.

Он ответил ей с улыбкой.