— Удивительно, — говорю я со вздохом. Потому что так оно и есть.

Затем он устанавливает две удочки, одну из которых я только что купила у Марва. Ни за что на свете я не смогла бы сделать все это сегодня в одиночку. Сэм умеет завязывать специальные узлы и прочую фигню, а я в детстве даже не была скаутом! Я была... чирлидершей. И команда поддержки совершенно не подготовила меня к сегодняшним событиям.

Сэм берет спичку и, наконец, зажигает обогреватель. Как только тепло касается кончика моего замерзшего носа, мне хочется его расцеловать. Ну, может, и не расцеловать, а от души отблагодарить. Но, честно говоря, при нормальных обстоятельствах, если бы я ловила рыбу со своим парнем, а не с совершенно незнакомым мужчиной, это восхитительное тепло было бы достойно сексуальных утех.

Он ставит нам два маленьких стула, и через несколько секунд мы уже сидим плечом к плечу с удочками, опущенными в ледяную воду.

И вот она начинается…

Подледная рыбалка.

Которая, как я сейчас понимаю, в основном представляет собой то, что я просто сижу в тишине и смотрю в лунку.

Парням правда это доставляет удовольствие?

Качаю головой, заставляя себя жить настоящим моментом и наслаждаться окружающей меня природой. Позволить себе глубоко задуматься и для разнообразия принять что-то новое и необычное.

Поэтому я жду.

И жду.

И жду.

Смотрю на часы, и мне становится не по себе, когда я вижу, что прошло всего четыре минуты. Такое чувство, что мы занимаемся этим уже, по меньшей мере, час. У меня сломались часы?

Проходит еще несколько минут.

Или это секунды?

Есть ли на этом озере странное искривление во времени, когда все замедляется? И, черт побери, почему здесь так тихо? Молчание мучительно. Все, что я слышу, — это холодный ветер снаружи и время от времени слабое потрескивание пропанового обогревателя. Ни шума города, ни уличного движения... ничего!

Мы здесь совсем одни. Еще одна палатка находится на другой стороне озера, где, вероятно, даже не услышат моих криков из-за ветра.

— Давай…

— А-а-а! — кричу я с расширившимися от ужаса глазами, и понимаю, что это голос Сэма заставил меня подпрыгнуть, как одну из тех дурочек из фильмов ужасов.

— Иисусе, что, черт возьми, случилось? — спрашивает Сэм, поворачиваясь, и с беспокойством пялится на меня во все глаза.

Я резко мотаю головой.

— Ничего.

— Это ты так кричишь, когда ничего не случается? — спрашивает он. Чувствую на себе его взгляд, но не могу заставить себя посмотреть на него.

— Твой голос просто... удивил меня, — щебечу я.

Он пристально смотрит на меня. Тихо и спокойно, как всегда.

— Ты над чем-то глубоко задумалась, искорка?

— Нет, — оправдываюсь я, и тут мои брови поднимаются. — А может, и да! — Смотрю на него широко раскрытыми, взволнованными глазами. — То есть, мое воображение, безусловно, взмыло ввысь. Как думаешь, это глубокие размышления?

— Понятия не имею, — отвечает Сэм со смехом и качает головой. — Но знаю, что такой крик отпугнет рыбу куда подальше… так что, может, попробуешь не так глубоко задумываться.

Улыбаюсь этому замечанию, потому что, по крайней мере, он не уличил меня в перенастройке. После очередной минуты молчания, я, наконец, спрашиваю:

— Так это все?

Сэм слегка шевелит леской, и та еще больше провисает в лунке.

— Все.

— Ты просто... сидишь здесь и ждешь?

Он кивает.

— Они клюнут.

— Откуда ты знаешь?

— Я не знаю... Марв знает. Если Марв говорит, что они клюнут, значит клюнут.

— Это что-то вроде Поля Чудес для рыбаков или типа того? — с любопытством спрашиваю я и затем понижаю тембр голоса, чтобы он звучал глубоко и проникновенно. — Если будешь рыбачить, они клюнут.

Сэм разворачивается ко мне лицом и наблюдает с веселым блеском в глазах. Облизывает губы, будто собирается что-то сказать, но затем так же быстро поворачивается к своей удочке и молчит.

Он так хорошо умеет молчать.

Тяжело выдыхаю и пытаюсь понять, почему я не умею молчать. Мне хочется выйти сюда, чтобы побыть наедине со своими мыслями и поразмышлять, чтобы не было нужно заполнять эту тишину. Что это говорит обо мне?

— Хороший холодный бокал шардоне был бы сейчас очень кстати. Уверена, большинство рыбаков пьют пиво, но я ненавижу пиво, и не понимаю, почему вы тоже не можете пить вино. Это не напиток для умников, как думают некоторые. На заправке у дома моих родителей продается очень хорошее шардоне, три бутылки за десять баксов. С откручивающейся крышкой, так что, если хочешь, можно пить прямо из горла! А здешний холод? Тебе даже не понадобится холодильник. Просто засунь их в снег, и все готово. Чувствую, вино должно стать официальным напитком подледной рыбалки!

Неловко смеюсь и с досадой отворачиваюсь от Сэма.

Мне нужно немедленно прекратить эту бессмысленную болтовню. Может, если я переведу внимание на Сэма, это поможет мне заткнуться.

— Так почему же ты так любишь подледную рыбалку, Сэм? — спрашиваю я, поворачиваясь к нему.

— Ты ее уже возненавидела? — отвечает он с ухмылкой.

— Нет! — восклицаю я, защищаясь, выпячиваю грудь. — Только пытаюсь побольше узнать о том, что в ней привлекательного, вот и все.

Он пожимает плечами.