Корвус наблюдал за этим ещё пару минут и, положив на Кирна тело мальчика, взял коня за упряжь и пошёл прочь. Так будет с каждым, думал он. С Клыком, со всеми его людьми и с тем, с кем меня спутала эта сука. Каждый, кто причастен — будет наказан. В живых не останется никто.

Он закопал Харта на той полянке в лесу, где они лежали под звёздами. Днём это место было не менее чудесным. На могилу он положил несколько цветов, которые сорвал по дороге и золотую монету. Покойся с миром, юный Харт. Ты попадёшь в чертоги вечных и навсегда займёшь своё место рядом с Первой Матерью. Встретишь родителей, встретишь Брана. Там вы воссоединитесь. Никогда больше я не увижу твои глаза, не услышу твой смех и не поглажу твои волосы. Да, Харт, ты был прав. Очень больно видеть, как умирают твои друзья и близкие.

Корвус поднялся и вернулся к Кирну. Тот мирно жевал травку и поднял голову, завидев хозяина.

— Вот мы снова остались вдвоём. — Сказал он коню и тот коротко заржал.

Корвус вяло улыбнулся, погладил его по морде и повёл из леса. Впереди его ждала дорога до Каэрна. Город на холме в королевстве Карлос, втором по величине королевстве Союза Пяти, стоящем в его центре. До туда пять дней пути на хорошей скорости. Эта свинья ждала кого-то и спутала меня с ним. Значит, я его обгоняю. Клык и остальные ублюдки точно будут в Каэрне. Они будут ждать того, с кем меня спутал ублюдок. Раз я оказался здесь раньше, у меня есть время опередить его и в Каэрне.

К вечеру Корвус вышел из леса, оседлал Кирна и поскакал на Восток.

— Ну надо же, как постарался! — Радостно воскликнул он, смотря на насаженного на кол Борова в бреду. — Ай да Корвус! Ай да молодец!

Толстяк медленно поднял голову, бормоча что-то невразумительное. Полуоткрытые серые глаза тупо уставились на Лиса. Он стоял перед ним, скрестив на груди руки. В зубах торчала самокрутка, из её багрового кончика в небо поднималась струйка дыма. Собрав никчёмные остатки сил, Боров кое-как сфокусировал зрение. Перед ним стоял точно такой же человек в чёрном плаще, скрывающим всё с шеи до самых кончиков сапог, но лицо… Это был не тот, кто чудовищно покарал его. Неужели это Лис? Как же ты опоздал, проклятый ты дьявол! А теперь тот, второй, доберётся до Клыка. Поспеши, идиотина!

И к своему ужасу и непониманию несчастный толстяк узнал его, но сил даже измениться в лице не осталось. Он лишь прохрипел и с огромным трудом выдавил из себя один короткий вопрос:

— Ты?

Лицо Лиса растянулось в безумной улыбке.

— Я. — Ответствовал тот, затянулся самокруткой и выдохнул.

На первой военной заставе в Карлосе у Корвуса возникли трудности. Судя по словам солдат, в королевстве слишком участились нападения разбойников и поэтому с недавнего времени свободно разъезжать по землям Карлоса строго запрещалось. Вот Корвус и влип на первой же заставе, и не случись там неожиданная встреча, нахватался бы ненужных проблем. Чтобы проехать дальше, требовались специальные документы.

Например, разрешение на торговлю. В этой бумажке написано, что ты везёшь и в каком количестве, откуда и куда. Документ обязательно заверялся печатью Торговой Гильдии, которую ты представляешь, подписью главы этой гильдии и специальным жетоном, выдаваемым там же. Такова была защита от подделки. В случае, если ты сам по себе, и не являешься членом ни одной из гильдий, ты обязан иметь при себе другой документ. Разрешение, отличающееся от гильдейского лишь подписью и печатью графа тех земель, откуда ты везёшь товар.

Вторым подходящим документом был прозванный местными “Рубиновый листок”. Его получали в основном аристократы, самолично её и подписывая. Он нужен был, чтобы, скажем, съездить с визитом в соседнее графство, на свадьбу или любой другой праздник. Рубиновым этот листок прозвали из-за красноватого оттенка бумаги, изготовленной специально для таких документов по особой технологии.

Корвус не был ни аристократом, ни торговцем, а потому и документов у него не нашлось. Любят они в этом Карлосе свои бумажки, обожают просто, думал он, стоя у деревянных ворот перед заставой. Хлебом не корми, дай документик составить. Недаром именно в их столице стоит крупнейшая торговая федерация Союза Пяти. И всё пишут, пишут. Где бы купить, перепродать и посчитать прибыль. Все торгаши стекаются сюда, как грязь в сточную канаву.

Двое солдат в железных нагрудниках с выгравированным гербом Карлоса в виде головы орла рассматривали Корвуса. Один из них держал в руках изъятый при обыске настолько тщательном, что проверили даже пах, чёрный меч. Не обнаружив никакого другого оружия, они задали пару вопросов и, получив мутные и неоднозначные ответы, послали человека за командиром. Сейчас начнётся разбирательство, ох как оно некстати. Когда бежишь наперегонки с лисом, любое промедление чудовищно. Если он успеет первым, ищи-свищи этих ублюдков. Корвус уже стал прикидывать, сколько человек в таком лагере. Сотня? Да, около того. Бой будет тяжёлым из-за этих проклятых вышек по два лучника на каждой. Они сильно помешают. И чертовски хочется спать. Четверо суток без сна, чтоб его. В глазах уже темнеет.

Наконец из-за ворот появилась фигура в доспехе с синим плащом и всё тем же орлом на груди. Матёрый коренастый мужичина с короткими чёрными волосами, чуть обвислыми щеками, покрытыми бакенбардами и изрыхлённой кожей. Косматые густые брови, казалось, никогда не расходятся над суровыми глазами, смотрящими чуть исподлобья. Он смерил Корвуса оценивающим и пренебрежительным взглядом.

— Кто такой? — Гаркнул он. — Где бумага?

— Нет бумаги. — Спокойно ответил Корвус. — Я путешественник. Путь держу из Ильдура в Карлос. Говоря вернее — в Каэрн. Когда я покидал королевство, нужды в бумагах не было.