Амара глубоко вздохнула, когда ее мать вытерла слезы рукой.

— Мы справимся, Муму, — мягко сказала ей мама.

Она открыла рот, чтобы что-то ответить, но тут от двери откашлялись и в комнату вошла женщина возраста ее матери, явно врач.

— Я рада видеть, что ты проснулась, Амара, — мягко улыбнулась ей доктор. — Как ты себя чувствуешь?

Амара начала говорить, но доктор покачала головой.

— Нет, пока не говори. Просто кивни или покачай головой, хорошо?

Она почувствовала, как мама сжала ее руку. Смущенная, Амара кивнула.

— Ты знаешь, какой сегодня день? — спросила доктор.

Амара покачала головой.

— Сегодня шестое Января, — сообщила дама.

У Амары голова пошла кругом. Ее последнее воспоминание перед похищением было в Декабре. Как? Должно быть, ее смущение отразилось на лице, когда доктор снова заговорила.

— Тебя похитили больше чем на три дня. И ты здесь уже две недели в искусственной коме.

Шок просочился сквозь ее организм.

— Твоё тело было серьезно травмировано и нам нужном было начать процесс его заживления, — продолжала доктор. — Мы решили, что в сложившихся обстоятельствах будет лучше, если твой разум и тело немного отдохнут.

Амара стиснула зубы, обдумывая все, что ей говорили.

— Твоя мама упоминала, что у тебя низкий болевой порог?

Амара кивнула.

Она никогда не осознавала, насколько низким был порог, пока монстры не схватили ее.

Доктор продолжала с сочувствием в глазах:

— Возможно, именно поэтому некоторые из твоих ранений вызвали такую сильную реакцию. Я сожалею обо всем, что тебе пришлось пережить, Амара. Но мне нужно сказать тебе еще кое-что. Ничего, если я продолжу?

Амаре понравилось, что доктор задала ей этот вопрос, предоставив выбор. Она посмотрела на маму, сидевшую рядом с ней, и кивнула доктору.

— У тебя есть ожоги от кислоты и порезы на спине, боках и ногах, которые, скорее всего, останутся в виде шрамов, — продолжала доктор. — Больше всего шрамов останется на запястьях. Хорошая новость заключается в том, что они все очень хорошо заживают. Ты можешь сделать косметическую операцию, чтобы свести их к минимуму, если хочешь.

Амара посмотрела на свои запястья и ноги, обмотанные белой марлей. Вероятно, ей вводили обезболивающие, так как она не чувствовала ничего, кроме лёгкой боли.

— Амара? — позвала доктор, снова привлекая ее внимание к себе, и ее глаза стали еще более сочувственными. — Ты не сможешь использовать свой голос по крайней мере в течение следующего месяца. Твои крики сильно повредили твои голосовые связки, так что нам пришлось сделать операцию. Это случается в крайне редких случаях, но я чувствую, что твой низкий болевой порог привел к этому.

Амара сглотнула, паника снова наполнила ее, когда она сжала руку матери.

— Все в порядке, малышка, — утешала ее мама со стороны, ее тон говорил, что она обо всем знала.

Она открыла рот и снова закрыла его.

— Не волнуйся, ты снова сможешь говорить, когда все заживет, — успокоила ее доктор. — Но более чем вероятно, что твой диапазон высоты тона будет ограничен.

Амара глубоко вздохнула, впитывая все это.

Доктор продолжала:

— Мы также проверили тебя на предмет сексуального насилия и составили протокол, как и положено в подобных случаях. Полиция захочет поговорить с тобой, как только ты будешь готова. Но здесь никто, кроме твоей мамы, не знает. Ты хочешь, чтобы я сообщила кому-нибудь еще?

Нет. Нет, она совершенно не хотела, чтобы кто-нибудь знал. Стыд свернулся внутри нее, как змея, и она энергично затрясла головой.

Доктор слегка улыбнулась в понимании.

— Хорошо. Но я рекомендую тебе обо всем поговорить с психотерапевтом. Твоё тело исцелится, но разум тоже должен пройти восстановление. Ты пережила что-то травмирующее, и терапия может действительно помочь тебе. Я оставлю твоей матери контактную информацию специалистов, кто специализируется на таких случаях. Ты подумаешь над этим?

Она не знала, но тем не менее кивнула.

Доктор мягко улыбнулась ей и сказала, чтобы она отдохнула, прежде чем оставить ее с матерью.

Ей было интересно, связалась ли мама с отцом по этому поводу.

Ее мама откинула волосы с лица жестом, который Амара знала до мозга костей.

— Здесь несколько человек, которые хотели бы тебя увидеть. Вин тоже снаружи, — тихо сказала ей мать. — Хочешь, чтобы я ему что-нибудь сказала?

Он и так уже будет нести на своих плечах вину за случившееся. Ему не нужно знать, что ее также изнасиловали. Она покачала головой. Мама улыбнулась.