— Большой?

— Настоящее чудовище диаметром восемнадцать, а высотой двадцать восемь туазов! При этом толщина стен — три с половиной туаза! Де Куси утверждает, что ничего подобного не возводили со времен древних римлян. Если кто-нибудь пообещает чванливому Ангеррану призрачное регентство, он переметнется на его сторону.

— А я всегда считала его верным короне. — Сабина была неприятно удивлена.

— А еще Бартелеми де Руа докладывал мне, что в Париже изо всех щелей доносятся непристойные песенки о моих отношениях…

— С графом Тибо?

— Не угадали! С Романо Франджипани!

— С кардиналом?! Что за чепуха!

— Пикантный слух, ничем не подтвержденный, полностью лишенный здравого смысла, всегда вызывает живой отклик в человеческой душе. Чем абсурднее новость, тем легче верит в нее толпа! Голой эмоцией управлять гораздо проще, чем рассудительностью! Поднимай возбужденных людей и, периодически меняя одни эмоции на другие, умело манипулируй ими.

— Что же вы собираетесь предпринять?

— Ничего! Пасквилянтов как ловили, так и будут ловить, но всем горожанам, распевающим пошлые куплеты, рты не закроешь. И папский легат мне нужен. В середине осени он устраивает в Туре собор прелатов королевства, на котором я непременно побываю, чтобы лично с ними побеседовать. Кстати, я смогла договориться с Фридрихом Штауфеном! Ни он, ни его вассалы не поддержат мятежников.

— Летом ходили слухи, будто его армия наконец-то отплыла в Святую землю, — весело произнесла Сабина.

Император Священной Римской империи десять с лишним лет обещал римскому папе освободить Гроб Господень, но ему все время мешали какие-то непреодолимые препятствия. Понтифик от бешенства скрежетал зубами, Фридрих с напускным смирением оправдывался, и лишь венецианские и сицилийские кораблестроители довольно потирали руки: каждые два-три года к ним поступали прибыльные заказы.

— Как же! Добрался до Бриндизи и… захворал, — засмеялась Бланка, но сразу же осеклась и осенила себя крестным знамением. — Говорят, на этот раз он болен по-настоящему.

— Вы думаете, император всерьез готов воевать?

— Нет, Фридрих слишком умен! Он искусный дипломат и умеет договариваться, ему незачем проливать кровь. Вот у кого надо бы поучиться! Да и сарацины ему не враги, он ведь вырос среди них. Но Фридриху нужны богатейшие восточные рынки, ради этого он женился на Иоланде Иерусалимской, а также ведет нескончаемую переписку с каирским султаном. Император затеял какую-то хитрую игру. Не удивлюсь, если в скором времени он будет хозяйничать в Иерусалиме.

— Он договорится с Аль-Камилем? — Сабине не пришло в голову отнестись к словам королевы скептически, ведь ее политические прогнозы всегда сбывались.

— Думаю, да. И мне это на руку. Пока Фридрих и папа препираются, им не до нас! Вот почему мне так важно, чтобы Робер своим дурацким разводом не привлек внимание Латерана к Парижу, — сказала Бланка, и Сабина вспыхнула ярким румянцем.

***

Возвращаясь из Ла Марша в Булонь, графиня де Даммартен пребывала в мрачных раздумьях. Весной скончался ее отец Рено, проведя в заключении почти тринадцать лет: последний, кто сдался на поле боя при Бувине, и единственный, кого так и не помиловали. Теперь у Матильды развязаны руки и она может открыто проявить неповиновение французскому королевскому дому. Первым делом она уговорила своего трусливого мужа съездить на переговоры к Гуго де Ла Маршу и Пьеру Бретонскому. Взывая к тщеславию графа, они подбили его на правах дяди короля выдвинуть претензии на пост регента Франции. И Филипп Юрпель сдался.

Но, не доверяя этому шаткому согласию, Моклерк решил проводить графскую чету домой, чтобы за время этого продолжительного пути укрепить волю ненадежного союзника. В дороге Пьер озвучил давно взлелеянную мысль о том, чтобы захватить в заложники близкого королеве человека:

— Тогда у нас появится убедительный рычаг давления в переговорах с ней.

Эта идея нашла живой отклик в душе Матильды. Она уже знала, кого следует похитить, — эту выскочку д’Альбре. Проезжая недалеко от Парижа, графиня со змеиной улыбкой предложила разведать обстановку в королевском дворце на Ситэ. Пьеру же с Филиппом лучше подождать ее в Бове.

Несколько дней Матильда собирала в столице сведения о привычках Сабины и вдруг узнала, что сеньора де Вир тоже в городе. Эта юная интриганка ей поможет!

Изабель действительно все еще находилась в Париже. После разоблачения в особняке баронессы д’Альбре она ожидала по дороге домой длинных нотаций от Габриэля. Однако тот не проронил ни звука, и это оскорбило девушку еще больше. Холодным кивком шевалье попрощался с ней у ворот постоялого двора. Прорыдав всю ночь, Изабель поняла: она проиграла! Ей оставалось лишь дошить заказанные платья и отправляться восвояси, в замок деда.

— Какая неожиданность, Изабель! — Матильда, подстроившая эту «случайную» встречу на улице, изобразила удивление.

И девушка, вспыхнув от восторга, выложила ей последние новости о Сабине, избавив графиню от необходимости задавать вопросы. Сообразительная Матильда, хорошенько обдумав услышанное, тут же составила план действий.

— Хотите, я поговорю с ней, по-женски, откровенно? Расскажу о вашей любви и попрошу, как взрослую и более опытную женщину, отойти в сторону и не ломать судьбу юной девушки.