Тибо принес клятву верности и Бланке как регентше.

После торжественного приема их величества и граф Шампанский удалились в комнату для совещания. Наступило время настоящих переговоров. Тибо раскрыл планы мятежников. С приходом весны наступление на Шинон должно было начаться с трех сторон: граф де Ла Марш при поддержке англичан должен был наступать с юга, герцог Бретонский — с запада, а он, граф Шампани, собрав войско в Блуа, — с севера. Таким образом, королевская армия оказалась бы в кольце и была бы уничтожена.

— А где сейчас ваше войско? — торопливо уточнила королева.

— Ударная часть на границе Шампани ждет приказа присоединиться к вам, — по-военному четко отрапортовал Тибо. — Дополнительно могу собрать людей за полторы-две недели.

— Замечательно, пусть ждет! — Бланка — весьма осторожный политик — считала, что пока достаточно присутствия одного графа. — Сейчас нужно дать понять противникам, что мы объединились. Сегодняшнюю официальную церемонию видело слишком мало людей. Поэтому предлагаю всем вместе отправиться в Тур на торжественную мессу, которую архиепископ отслужит в базилике Святого Мартина. Там нас увидят тысячи. Они разнесут по стране весть, что граф Шампани вновь на стороне короля.

— Но парламентеров к Пьеру и Гуго — с требованием сдаться — мы пошлем немедленно, — то ли спросил, то ли приказал Людовик.

— Конечно, ваше величество. Гонцы отправятся тотчас же.

И они принялись обсуждать детали письма.

***

После церемонии присяги любопытная Сабина отправилась осматривать крепость и окунулась в людской водоворот. Началась оттепель, и людям не сиделось в промозглых каменных стенах. К тому же все свободное пространство внутри замка заполнили разноцветные шатры, громоздкие повозки, грузовые телеги. Каждый сук и крюк использовали для того, чтобы привязать вьючных животных, которых было огромное множество. Оглушительное людское многоголосье, лошадиное ржание, рев мулов, петушиный крик, казалось, плотным пологом висели над крепостью. Повсюду сновали воины, как угорелые носились слуги, и сквозь плотную человеческую массу приходилось протискиваться. Лишь небольшой пятачок возле церкви Святой Мелании каким-то чудом оставался свободным. Сабина растерянно остановилась, раздумывая, не вернуться ли?

— Заблудились? — неожиданно прозвучал у нее за спиной до боли знакомый голос.

— Робер! — Сабине не пришлось изображать любезность. Она была счастлива.

— Вы направлялись по делам?

— Нет, решила осмотреть крепость, пока королева занята.

— Тогда разрешите вывести вас из этой жуткой толчеи и показать очаровательные виды?

— Вперед! — махнув рукой, засмеялась баронесса.

Дорогой лиловый пелиссон [66] выгодно подчеркивал внушительную фигуру графа, и взгляды дам это подтверждали. Сабина, чувствуя женское тщеславие, решила побаловать себя беседой с Робером. Зачем скрывать? Она ужасно по нему соскучилась.

— Что скажете о присяге Тибо?

— Он поступил как здравомыслящий человек, — пожал плечами де Дрё — один из немногих посвященных. Для большинства же эта церемония явилась полной неожиданностью, о чем свидетельствовали громкие пересуды вокруг и разъезжающиеся во все стороны гонцы, спешащие передать ошеломительное известие. — Очевидно, граф Шампани решил примкнуть к мятежникам во время кратковременной вспышки безумия. Хвала Господу, что вам удалось весьма ловко ее потушить!

— Не без вашего участия, — ответила Сабина любезностью на любезность. — Без вас эта церемония не состоялась бы, да и меня, скорее всего, уже не было бы в живых.

Граф слегка кивнул, принимая похвалу, и придержал баронессу за локоть.

По пугающе высокому мосту они перешли через глубокий ров. Под хмурым небом талая вода внизу напоминала тусклую кольчугу. Толпа поредела. Перед Сабиной и ее спутником предстал великолепный донжон Кудрэ, построенный Филиппом. Невысокая башня — всего четырнадцать туазов — стояла на самой высокой точке скалы и потому доминировала над окрестностями.

— Поднимемся наверх? Вы не боитесь высоты? — Казалось, де Дрё позабыл о том, что они сказали друг другу две недели назад на прощанье, и как ни в чем не бывало снова начал ухаживать за баронессой.

— С вами, мессир, я ничего не боюсь. — Сабина вновь не смогла устоять перед его обаянием.

— Я польщен, — негромко рассмеялся Робер и повел ее за собой по узкой винтовой лестнице.

На третьем этаже Сабина приникла к бойнице-окну и ахнула. Внизу раскинулась живописная долина реки Вьенны. Даже зимой этот вид завораживал.

Налюбовавшись пейзажем, баронесса резко повернулась и неожиданно уткнулась графу в грудь. Он ожидал этого и тут же обнял ее за плечи.

— Сабина, я хотел вам сказать… — осипшим голосом начал де Дрё.

— Робер, не надо, мы ведь все обсудили. Не терзай ни меня, ни себя!

Как быстро они оказались на грани дозволенного! Сабина освободилась от объятий и устремилась к лестнице.

— Да подождите вы! — Робер поймал баронессу за рукав и, слегка прижав ее к стене, вынул из кожаного кошеля, висевшего на поясе, крупный перстень с огромным рубином. — Примите это от меня в подарок.

— Мессир, я не могу взять этот перстень, — растерялась Сабина.

Кольцо… объяснение… помолвка… Перед ней замаячил круговорот символов, накладывающий определенные обязательства.