Страх за себя и Бастьена обволакивал ее, словно липкая паутина, и Ари даже провела ладонью по лицу, чтобы стряхнуть его. Нет, не поможет — ужас угнездился где-то под сердцем, завязался тугим холодным клубком. От него становилось трудно дышать.

— Идите наверх, — Тэним, распахнувший перед ней дверцу экипажа, командовал, словно она была проштрафившимся порученцем. Но больше всего ее пугали его глаза: в полумраке они казались почти черными, но она явственно ощущала исходивший от них холодный огонь. Лорд-маршал был в ярости. — Будьте у себя, я желал бы поговорить с вами, леди Лингрэм.

Дениза метнулась к Ари, но та отослала ее: когда в комнату вот-вот ворвется разъяренный муж, глупо расплетать волосы и полоскаться в купальне. В конце концов, Ари вполне в состоянии о себе позаботиться — в обители девочкам не полагалась прислуга. Едва Дениза её оставила, Ари бросилась к потайной двери, несколько раз повернула ключ к замке, прислонилась к занавеске, переводя дух, и тут же горько рассмеялась. Что толку запирать коридор, ведущий в спальню Тэнима, когда ему не составит труда войти через дверь? В своих покоях она больше не в безопасности, она теперь вообще нигде не в безопасности. А уж что может учинить ревнивый муж... сказать по правде, она не знала, хотя и догадывалась — Ари не зря читала романы.

Она отошла к окну, прижала руки к груди и нащупала медальон, скрытый под тонкой тканью. Как будто там, внутри маленького овального футляра, теперь билось ее собственное сердце. Ему так хотелось убежать, вырваться...

Лорд-маршал не заставил себя ждать: дверь распахнулась, и он тут же притворил ее, несколько раз поворачивая ключ в замке. Шагнул вперёд, и от Ари не укрылось, как он медленно, словно не осознавая, что делает, сжимает пальцы в кулак. Неужто ударит ее?

— Не желаете ли вы что-нибудь сказать мне, леди Лингрэм?

Нет, все, что ей остается, — только молчать. Станешь оправдываться — выдашь Бастьена. И уже через несколько минут он отправит своих людей, чтобы арестовать тайком пробравшегося в город мятежника. Ликвидировать угрозу для малесской короны — разве это не его обязанность? Поэтому она и рта не раскроет, и уж точно не станет умолять его о пощаде.

— Итак, вы молчите, — его губы кривила недобрая усмешка. — Одураченный муж, вообразивший, что его супруга невинна, словно дитя. Готовый охранять ее чистоту даже от себя самого — разве он не смешон? Я бы пригласил вас посмеяться вместе со мной, леди Лингрэм.

Ари видела, что он с трудом скрывает гнев, в его глазах кипело чистое бешенство. И обида. Он считал себя обманутым, ну да, а что он ещё мог подумать? Он обнаружил свою жену в беседке в объятиях некоего молодого человека в маскарадном костюме. И уж точно видел, как она целовала Басти, а тот — её. Где уж ему было разглядеть в полумраке, что поцелуй был совершенно невинным?

— Полагаете, одного рогоносца в роду Лингэмов недостаточно? — Тэним говорил очень тихо, его голос был, как зимняя поземка — холодный, вьюжный, колючий. — Я не потерплю бастардов в собственном доме. Одного меня вполне хватает.

И он рванул ее на себя, грубо впиваясь в плечи. Ари даже не вскрикнула: он не дождётся от нее ни слова, ни жалобы. Хочет удостовериться в ее невинности? Что ж, это его право. Она лишь ниже склонила голову, отрешённо наблюдая, как его тонкие пальцы сражаются со шнуровкой. Но он едва владел собой, запутывался в петлях — а потом, видимо, решив приблизить развязку, просто рванул ткань у нее на груди. Звук словно разрезал вязкую тишину в комнате, пробудив Ари от оцепенения. Боже, медальон! Она так и не успела припрятать его — а Тэним уже сжимал в ладони подарок Бастьена.

— Дар любви? — осведомился лорд-маршал все с той же недоброй усмешкой.

Ари отступила назад: у нее в ушах грохотали сотни молоточков. Вот так просто: все кончено. Ей хватило одного вечера, чтобы потерять и мужа, и брата. Крышечка медальона щелкнула, лорд-маршал не проронил ни слова, разглядывая портрет "любовника". Секунды сливались в минуты, Ари судорожно сжимала порванное платье на груди, а предательский стыдливый румянец заливал щеки.

Отчего он молчит? Отчего не осыпает ее упреками? Почему не срывает с нее одежду, раз уже убедил себя в ее измене, не ищет подтверждения своих подозрений? Что-то было не так. Почему он молчит? И когда она подняла на него глаза, она едва не вскрикнула: лорд-маршал был мертвенно бледен, он по-прежнему сжимал в руке медальон, и взгляд его словно не мог ни за что зацепиться. Он смотрел то на Ари, то на крохотную миниатюру в серебряной рамке.

— Вы... вы оба так похожи. Ари! Это же...

Тэним протянул к ней ладонь, осторожно погладил сжатые на груди пальцы.

— Это же твой брат, Ари? Ответь, не молчи.

Но она не могла вымолвить ни слова. Только слезы, комком стоявшие в горле, наконец вырвались на свободу — и Ари разрыдалась, чувствуя себя такой маленькой и никчёмной и больше нигде не находя опоры.

Тэним опустился на краешек кровати, сжал виски указательными пальцами и с силой надавил на веки. И Ари отважилась подойти к нему: тихонько присела рядом и несмело провела рукой по его растрепавшимся волосам. Он вновь походил на мальчишку: встрепанный, взъерошенный — словно воробей, с трудом уцелевший после драки с крупной птицей. Он привлёк её к себе, все еще не выпуская из рук проклятый медальон.