– Мам, как ты красива, - сказал мне Глеб.

Давид приехал и когда увидел меня, потерял дар речи, а его глаза заблестели. Он смотрел только на меня, никого рядом не замечая, даже бегающих вокруг него детей.

Когда спускались на лифте, Давид приобрел наконец-то дар речи и смог произнести:

– Какая ты у меня великолепная, любовь моя. Сегодня ты сделаешь меня самым счастливым человеком.

Он открыл мне двери подъезда. Придерживая их, выпустил меня на улицу. Перед домом стоял белый автомобиль люкс-класса. Водитель открыл дверцу машины.

***** В Загс мы поехали только вдвоем. Решили только расписаться. Банкет устраивать не будем. Ведь не тот случай, чтоб разводить сантименты. Дети, Люба и Даша с Аланом остались у Давида в доме.

Свадьбу теперь можно и без свидетелей. Мы расписались. Вся церемония не заняла и пятнадцати минут. Поставили росписи. Нам выдали свидетельство о браке. Оказалось, что Давид принял без меня решение о том, что я стану Бероевой Милой Андреевной. Он объяснил мне это тем, что бывший муж в таком случае не будет иметь никаких прав на нашего ребенка. Хотя я и так фамилию Славы не брала. Так что в этом был ещё один плюс. По закону выходило так, что в течении полгода после развода рождённый ребёнок считается от бывшего мужа.

– А как быть с паспортом? Мне ведь новый надо делать, - спросила я после того, как мы вышли из ЗАГСа.

– Не переживай, моя любовь. Я всё сделаю. В ближайшие дни мы поедем в Германию. И операция пройдет успешно.

– Да, конечно, всё будет хорошо.

Вечером мы посидели в тесном семейном кругу. Весело пообщались. Я, почти не отрывая взгляда, следила за малейшим чуть ли не чихом сына. Казалось, что отвернусь и с ним что-то произойдет. Стабильно хоть таблетки ему сейчас помогали. Это меня радовало. И тут пришло ко мне понимание того, что Давида я люблю по-другому, не так, как бывшего мужа. Со Славой скорей всего была обычная страсть. Или помутнение. К тому же, он был моим первым мужчиной. А я была всё-таки цветочком, который сначала оберегала мама, а потом и тётя.

Весь вечер мой муж не выпускал меня из объятий. Девчонки посмеивались над нами. А Глеб ревности не проявлял. Я была рада, что Давид ему нравится.

Ночью, когда мы лежали в постели, Давид меня спросил:

– Я думаю, что ты не будешь против, если по всем юридическим документам Глеб будет моим сыном.

– Нет, конечно. Я об этом даже не мечтала.
– Мои глаза моментально наполнились слезами. И я пыталась изо всех сил сдерживаться.
– Милый мой, как же я тебя люблю. Ты просто не представляешь, что ты для нас сделал.

– Мила, прекращай плакать.
– Он стал сцеловывать слезинки с моих щёк.
– Моя красавица! Моя куколка! Любимая!
– Он гладил моё тело.
– Перестань. Ты даже не представляешь, что сама сделала. Моё сердце оттаяло с твоим появлением в моей жизни.
– Он целовал мою шею, стягивая с меня ночнушку. В его объятиях я нашла своё спокойствие. Счастье любит тишину. В этот момент я понимала это, как никогда.

На пятый день после свадьбы все документы - загранпаспорт и обычный на моё новое имя, а также свидетельство о рождении на имя Глеба - были готовы и мы, не тратя времени, вылетели в Дюссельдорф. Я прочитала об этом городе всё, что нашла в интернете. Особенно меня интересовала информация о клинике, где должны были делать операцию сыну. Даже все отзывы бывших пациентов перечитала. Осталась довольна тем, что жалоб не нашла. В основном там были теплые слова благодарности за полноценную жизнь, которую приобрели после лечения.

Диагноз моего ребёнка был неутешительным. В силу того, что даже маленькая царапина или банальная простуда сводит мам с ума, можно было понять, какой хаос творился в моей душе. И как болело моё сердце. Мой маленький мужчина страдал. Я была бесконечно благодарна Давиду, что он так старался сделать всё на высшем уровне и максимально быстро. Именно он настоял, чтобы операцию провели в лучшей клинике. Я, кажется, влюблялась в этого мужчину всё больше, если такое вообще возможно. Это так важно, чтобы рядом был человек, который возьмёт на себя все хлопоты и заботу, когда ты и так на грани срыва и в бездне отчаяния.

И вот она, чужая страна. До тошноты стерильно чистый город с аккуратными улицами, парками, магазинами и площадями. Все это пронеслось перед глазами размазанной тенью. Там, за стеклом машины, на которой мы ехали вслед машины скорой медицинской помощи, жили счастливые люди. И я тоже собиралась стать счастливой.

Нас встретило огромное, светлое здание клиники. Сына поместили в палату и сразу же начали разные процедуры. Провели кучу инструментальных обследований. Диагноз был подтвержден. Большая опухоль засела в лобно-теменной области, как объяснил мне милый доктор, который сносно говорил на русском языке. Это видно было даже мне, не специалисту, когда показали снимки на проекторе. Четко очерченное белое пятно, или затемнение, если говорить правильно, прикрепилось к твердой оболочке мозга. Как будто поселилось там навсегда, высасывая из моего ребенка жизнь и счастье. Доктор сказал, что опухоль имеет хорошее кровоснабжение. И операцию проведут в два этапа, чтобы не было внутреннего кровотечения во время отделения опухоли. Объяснил, что именно головные кровотечения обильные и этим опасны. Тем более, для маленького пациента. Поэтому на первом этапе должны были тромбированные сосуды, питающие опухоль, а на втором этапе вырезать саму опухоль. Согласие, конечно же, было подписано.