– Ма, пить хочу.

Давид опередил меня и налил из кувшина в стакан, который стоял на прикроватной тумбе. Подал мне. Руки тряслись. Но при этом ни капли не разлилось.

– Ну что, молодой человек, вы молодец, - приободрил Владимир Антонович своего маленького пациента и осмотрел его.
– Всё хорошо, смотрю. Только много нельзя, - это уже было сказано мне.
– Губы ему только смочите.
– Он опять повернулся к моему сыну.
– Давай поправляйся, Глеб.
– А после обратился уже к моему будущему мужу: - Давид, документы я все переправлю на почту больницы. И позвони мне. До свидания, Глеб. Мила. Давид.
– И доктор вышел из палаты.

– Плохо тебе?
– спросила сына. И подала ему попить. Давид присел рядом и поддерживать голову сыночка. Глеб пытался много Выпить.
– Сынок не торопись.

– Голова немного кружится.
– голос мелочи был хриплый, сонный.

– Ну, что, боец? Полежи ещё, не вставай.
– Давид потрепал по макушке сына и улыбнулся. Положил его на кровать осторожно.
– Ты молодец! Давай помоги маме тебя одеть. А потом мы поедем домой.

– Кристи заждалась? А мне сон приснился, - сказал сыночек. И посмотрел на меня.

– Какой?
– почти в один голос спросили у мелкого.

– Я видел себя на сцене и выступал, - он помолчал, а потом произнес.
– Я пел твою любимую песню, мама.

– Какие тебе интересные сны сняться!
– Я поцеловала его в макушку и начала одевать, напевая себе под нос песню Арии “Встань, страх преодолей”:

Кто сказал, что страсть опасна, доброта смешна,

Что в наш век отвага не нужна?

Как и встарь от ветра часто рушится стена.

Крепче будь и буря не страшна

Кто сказал один не воин, не величина,

Кто сказал другие времена?

Мир жесток и неспокоен, за волной волна

Не робей и не собьет она

Встань, страх преодолей,

Встань, в полный рост,

Встань, на земле своей

И достань рукой до звезд

Сыночек шептал вместе со мной эти слова, петь у него не получалось. Как я только сдерживалась - сама не знаю. Слёзы глотала. Мелкая начала пинаться. Я чувствовала, что ей нравится песня. Моя девочка будет так же музыкальна, как и Глебушка. Задумывалась, а как я назову мою принцессу? Пока я одевала мелочь, даже не заметила, как мой мужчина вышел из палаты.

 – Готовы?
– спросил он нас, когда вернулся.

 – Да, мой милый. Конечно.

 – Тогда идём.
– Он подхватил Глеба на руки и мы вышли из палаты.

 – Папа, я большой, уже могу сам идти.

 – Лучше будет и спокойней для твоей мамы, если я понесу тебя на руках. Идем? Любимая, всё в порядке?
– Я кивнула.

Спустились на лифте на первый этаж. Вышли на улицу. Июнь. Дождь.

 – А мы зонтик не взяли, - усмехнулась я.

 – Прорвёмся. Только иди осторожно, любимая.
– Он посмотрел на меня с такой любовью, что моё сердце сделало внутри груди кульбит.

До машины мы чуть ли не бежали. Я укрылась от дождя джинсовой курткой. Вымокли. Давид посадил мелочь на заднее сидение. Я не дожидалась, пока Давид откроет дверь. Сама заскочила внутрь. Давид сел за руль и тут же включил печку. Посмотрел на сына в зеркало заднего вида. Я тоже обернулась в этот момент к мелочи. Улыбнулась моим любимым мужчинам.

 – Мила, с тобой все в порядке? Сильно замерзли? Подождите, сейчас согреетесь, - сказал Давид.
– Куртку скидывай. Мелкий подай плед. И сам укройся, второй рядом лежит.
– Глебушка так и сделал. Давид укрыл меня бережно, как фарфоровую вазочку. Я вытащила руку из пледа. Погладила и сжала руку Давида. Слов никаких не хотела произносить. Какой у меня прекрасный мужчина. Я в него ещё больше влюблялась.

Налюбовавшись друг на друга, мы выдвинулись в направлении дома. Пока ехали по городу, все молчали и даже музыку не включали. Дождь почти закончился, когда мы приехали к дому Давида. Я открыла дверь машины, опять же не дожидалась, когда Давид обойдет и сам откроет мне дверцу.

 – Милая, не надо было. Подожди, я помогу тебе выйти.

 – Я сама, Давид. Я ведь не беспомощная.

 – Но ты моя женщина. И мне приятно за тобой ухаживать. Точнее за вами.
– Я завернулась ещё сильнее в плед и вышла из машины. Стала рядом в ожидании, когда Давид возьмёт сына. Вдохнула свежий воздух после дождя. Красота. Огляделась вокруг и увидела радугу. Для меня это стало знаком, что всё у нас будет хорошо. А как иначе? Ведь у нас скоро родится дочка. Да и операция с реабилитацией пройдут успешно. Я была в этом уверена.

Открывая дверь в подъезд, столкнулась с соседкой нос к носу. Она посмотрела на меня брезгливым взглядом. Странная женщина. Собака её меня облаяла. А на Давида посмотрела обожающим. Вот только Давид её, кажется, даже не заметил.

А она ему:

 – Здравствуйте, Давид. Вы меня не помните? Я ваша соседка.

 – Не помню, - буркнул он.
– Пропустите нас с сыном.

 – У вас есть сын? Он на вас совсем не похож.

 – Вы встали на дороге, девушка, - сказала я ей. Но она так и не отошла. Только бросила на меня полный досады взгляд.