Операцию назначили, не откладывая. Время ожидания затянулось на три часа. Для меня на век. Ослепительно белые стены вызывали резь в глазах. Ведь я совсем не спала толком в последнее время. Давид тоже переживал. Он невидящим взглядом сверлил стены, сидя рядом со мной и не выпуская мою ладонь из своей. А затем подходил к большому окну и смотрел на городскую панораму. Было ощущение, что мы попали в сюрреальный мир.

Появление врача было неожиданным, хоть мы и стерегли каждую секунду. Когда сказали, что операция закончилась успешно, я зарыдала, не сдерживаясь. Сейчас я могла себе это позволить - показать себя слабой.

Муж прижал меня к себе.

– Любимая, всё хорошо. Хорошо, - повторял Давид. И я чувствовала, что мой мужчина пытался забрать мою боль.

– Скажите, а к сыну можно заглянуть, - спросила я врача.

– Да, через часа три примерно. Вы можете зайти к нему.

Спустя какое-то время мы зашли в палату к сыну. Он лежал на большой для его роста кровати. Весь такой беспомощный. Трубки и капельница. Я подошла к сыночку, взяла его за руку. Присела на стул, который подставил мне Давид.

– Сыночек, ты давай поправляйся.

С того момента, как сын открыл глаза и позвал меня, жизнь заиграла новыми красками. Реабилитационный период был, в принципе, недолгим. Слух, речь, координация движений, память не пострадали. Задерживаться здесь у нас не было причин. Хорошо, что это всё лишь на несколько недель. Но Давиду часто названивали с работы. Он всё время отвлекался на разговоры по телефону. Но мужу стоит уехать.

Мы сидели в местном кафе. Давид пил кофе. А я заказала себе вредную еду: гамбургер и сок. Мы разговаривали. Муж не хотел нас оставлять. Но ведь так можно потерять весь свой бизнес. И таких жертв мне уж точно не надо. Я знаю, что для него значит его фирма.

 – Давид, наверное, тебе стоит работой заняться, - озвучила я свои мысли, смотря на своего любимого мужа. Как же он красив. Я любовалась им. Его щетина придавала ему небрежность. Но при этом он был моим. И я знала это. Ни на одну женщину милый не заглядывался. Только на меня. Какой же он родной. И как сильно я его люблю.

– Я знаю, любимая. Но как я вас здесь брошу одних?

 – Почему одних? Мне Генриетта Генриховна поможет.

 – Да, бабулечка мне тоже очень понравилась. Она мне чем-то бабушку Маланью напомнила. Они точно не сестры?
– спросил меня с удивлением Давид.

 – Нет, милый, - я грустно улыбнулась.
– Мы будем скучать. Мне скоро рожать. Месяца через три примерно. И я прилечу к тому времени домой.

 – Конечно, моя девочка. Как у вас завершится реабилитация, ты мне звони.

 – Я люблю тебя, мой милый. Ты не представляешь, что значит для меня твоя поддержка.

 – И я тебя очень полюбил. Скорей всего с первого взгляда. Когда увидел и прикоснулся. Ты мне в тот день, кстати, приснилась. Глаза твои синие, они, как озера, покорили меня навек. И когда ты злишься, они становятся такими необычными - фиолетовыми. Вот как сейчас. Как ты у меня красива. Я без ума от тебя. Твой запах крышесносен.
– Милый взял мою руку в свою.
– Пойдем в отель. А то может произойти кое-что не очень приличное. Я хочу целовать твои сладкие губки. И не только, - муж подмигнул мне.

Любимый улетел. Я не пошла его провожать. Мы осталась с мелкими в чужом городе. Но зато здесь Генриетта Генриховна. И я вспомнила, как я с ней познакомилась. Она шла по больнице. Походкой и внешностью она была похожа на бабушку Маланью. Я подошла к ней.

– Вы так похожи с моей бабулей. У вас родственники есть в России?
– спросила я её.

 – Есть. Но не думаю, что мы с твоей бабушкой родня.
– Я рассматривала женщину. Она была красива. Моложава. Ей можно было дать не больше пятидесяти. Кожа подтянута. Почти без морщин. Да, сейчас присмотревшись, увидела, что не сильно-то и похожа на бабушку Маланью.
– Девушка, вы меня отпустите, пожалуйста.
– Только сейчас я заметила, что держу женщину за руку.

 – Ой, простите, - извинилась я перед ней.

А потом мы ещё раз столкнулись с ней в кафе. Разговорились. Она о себе рассказала. Я о себе. И как-то незаметно мы сдружились. Кристи она тоже понравилась. Женщина часто оставалась по моей просьбе с дочкой в нашем номере.

 Счастливая семья возвращалась домой.

Дети весь перелёт благополучно проспали. А мне было как-то некомфортно от перепадов давления. Да ещё в животе дочура подозрительно затихарилась. Генриетта Генриховна обещала вскоре к нам приехать. Мы с детьми очень сильно к ней прикипели. Она так незаметно вошла в нашу жизнь, что сейчас, когда я подлетаю к родному городу, почему-то чувствую, что оставила в Германии часть своей души.

Выйдя из здания аэропорта, я осмотрелась вокруг в поисках встречающих. Нас должна была ожидать машина. Давид обо всем позаботился заранее. Сам он, к сожалению, встретить нас не смог. Видно, всё-таки завал у него на работе серьёзный. Но как только мы приземлились он мне позвонил.

 – Любимая, из здания аэропорта выйдите, вас там будет ждать Миша. И вас ещё должна приехать встречать Даша.

Мы получили наш багаж. Ко мне подбежала Даша.

 – Уф, ну наконец-то! Я уже думала, что вас пропустила. Привет мои хорошие.
– Хоть мы и созванивались нечасто с Дашей и Любой, они были в курсе всего.