– И почему я даже не сомневалась в этом? Наверное, потому, что мой муж - глава управления магии, который узнал заранее все, что было возможно, и даже немного сверх того.

– Мне очень приятно, что моя любимая жена такого высокого мнения о моих способностях, - улыбнулся мне Дэсмонд.
– Посмотри, - через некоторое время он обратился ко мне, показывая на колонку цифр в документе.
– Сумма показателей не сходится. Обычно при проверке смотрят итоговые цифры в заключении, а не на первичные показатели, полученные при замерах на местности. Потому что их еще нужно преобразовать с учетом ряда коэффициентов, которые обычно указываются в таблице, находящейся в другом месте отчета. И если мы это сделаем, - Дэсмонд показал мне ту самую таблицу, - то получим идеальные значения магического фона. Которых в Лючеррино, пострадавшем от магической чумы, просто не может быть. Первичные показатели четко говорят об этом, в то время как конечные цифры, фигурирующие в отчетах, такие, какие и должны быть после эпидемии. А это значит, что магический фон специально зачистили, что бы что-то скрыть.

Ответа на вопрос о том, что именно пытались скрыть, у нас пока не было, и я продолжила размышлять об этом вечером, готовясь ко сну в отведенной мне комнате единственной в Лючеррино гостиницы. Я была настолько погружена в свои мысли, что не сразу заметила, как открывается дверь, ведущая в смежный с моим номер.

– Ты же не думала, что я оставлю свою жену ночевать в одиночестве?
– Дэсмонд зашел в мой номер из своего и закрыл дверь, оставляя нас наедине в не слишком большом пространстве комнаты.

– А если бы я сейчас переодевалась?
– я пыталась произнести это с возмущением, но у меня ничего не вышло.

– Я на это очень рассчитывал, - муж в несколько шагов пересек разделяющее нас расстояние, останавливаясь в полушаге от меня. Не дотрагиваясь до меня, он замер, ожидая моей реакции.

Возможно, мне следовало сделать строгий вид и хотя бы попытаться настоять на том, чтобы он вернулся в свой номер. Но я не стала этого делать. И дело было даже не в том, что я уже знала, что с Дэсмондом, который уже принял решение, спорить было бесполезно. Просто за этот длинный день я успела соскучиться по прикосновениям. По теплу его сильного тела. По его дыханию на моих волосах.

А потому я, не испытывая ни малейших угрызений совести, с удовольствием скользнула в его объятия. Да и почему я должна была испытывать их, если мужчина, находящийся сейчас в моей комнате, был моим мужем.

– И ты даже не будешь просить, чтобы я вернулся к себе?
– Дэсмонд поднял мою голову и заглянул мне в глаза, не выпуская из объятий.

– Не дождешься, - фыркнула я, еще крепче прижимаясь к его горячей груди.

– Рад это слышать, - улыбнулся муж, увлекая меня в сторону постели.

– Что мы предпримем завтра?
– спросила я чуть позже, уже почти засыпая, лежа на груди мужа и укутанная с ног до головы одеялом. «Во избежание», - как заметил мой супруг.

– Не хотел говорить тебе сегодня, но нам придется поехать в Фонтанаццу, в твое родовое поместье. Если бы я мог, то поехал бы один, но я не могу оставить тебя одну. Ни во Френце, ни, тем более здесь.

– Ничего страшного, - прошептала я.
– Я и не думала просить тебя об этом.

– Хорошо. А сейчас спи, моя неугомонная жена.
– Дэсмонд дотронулся губами до моего лба. И пусть тебе снятся только хорошие сны.

Я закрыла глаза и, слушая, как мерно стучит сердце в груди мужа, сама не заметила, как заснула.

Заснула, чтобы вновь оказалась там, в опустевшем пять лет назад поместье.

Я шла по узкой тропинке сада к дому, в котором меня ждали те, кого я любила. Вновь оказавшись в том времени, где все еще были живы. Еще не зная, как все совсем скоро изменится.

Стояло лето, и сад был полон цветов, которые так любила моя бабушка. Я шла и шла по нагретым каменным плиткам дорожки, петляющей вдоль клумб, но все никак не могла выйти к дому. Сад вдруг стал огромным, каким мне казался в детстве, когда я была совсем маленькой.

Ветра совсем не было, и воздух, казалось, обволакивающий меня, был прозрачен и спокоен. То тут, то там слышалось негромкое стрекотание стрекоз. Мир вокруг меня как будто замедлился, и мне захотелось остановиться вместе с ним. Зеленая трава так и манила прилечь на нее и немного отдохнуть.

Я уже хотела сойти с дорожки на траву, но в последний момент замерла на месте, не став этого делать. Мне вдруг показалось, что если я опущусь на эту лужайку, то останусь здесь навсегда. И минутный отдых превратится в вечный.

Я сделала еще несколько шагов вперед, оставляя зеленую поляну за собой и не позволяя себе оглядываться на нее. Как будто там, за моей спиной, могла разверзнуться черная пропасть. И я могла упасть в нее.

Вместо этого я, неожиданно для себя, оказалась внутри дома. Я прошла через несколько комнат, залитых солнечным светом. Они были пусты, но где-то совсем близко слышались голоса бабушки и дедушки, разговаривающих друг с другом. Я слышала их совсем рядом, в соседней комнате, но стоило мне только открыть дверь и войти в нее, как голоса стихали, как будто здесь только что никого не было.