Конечно, это все ложь. Не в той части о моем влечении к нему, а где я чиста. Тем не менее, это сработало, он наполовину возбудился в промежутке между моими словами и касанием руки. Этого достаточно, чтобы проникнуть в меня, а дальше мягкость моего лона сделало свое дело. Оно даже сжалось само по себе, когда боль сотрясла живот, словно мое тело было создано для мужчин, которым нравилось в совокупности трахать и причинять боль.

Он двигался короткими отрывистыми толчками, которые сменились быстрым освобождением. Я было подумала, что он симулирует оргазм, если бы не ощутила, как теплая жидкость стекает вниз. Бросив мимолетный взгляд на Карлоса, я увидела его несомневающееся выражение. Помимо этого, выглядел он действительно серьезно, даже озадаченно, будто не совсем понимал, за чем наблюдает, хотя именно он выступил инициатором.

В наступившей тишине прозвенел маниакальный смех Карлоса. Я не могла понять, что было смешного даже в извращенном смысле.

– Ты влюбился. Ты хотел видеть у нее во рту свой член, а не мой. Что ж, тебе следует поблагодарить меня. Ты получил, что хотел, но веселье закончилось. Что-то здесь не так. В воздухе чую. Иди и позови остальных. Мы переносим поставку груза на час.

Тайлер не шелохнулся, нависая надо мной, словно хотел укрыть, защитить меня с помощью своего тела от ужаса происходящего. Ему стоило бы знать, что уже довольно поздно что- либо предпринимать. Было уже поздно тогда, когда я была ребенком. Нечто ужасное таится внутри меня, взывающее к самой испорченной части души мужчин.

– Уходи, - прошептала я.

Иди и будь в безопасности. Найди кого-то нормального. Будь счастлив.

Он издавал неровное хриплое дыхание, напоминая мне загнанного в угол зверя.

– Ну же, - настаивала я.
– Прошу тебя.

Громкая трель мобильного телефона Карлоса походила на жуткую музыку из фильма в нашей маленькой трагедии. Он отвернулся, чтобы ответить на звонок.

– Я понимаю, что кажется дело плохо, - прошептал Тайлер.
– Просто доверься мне. Подыграй, пока все не закончится, до завершения дела, и тогда мы схватим его за задницу. Пожалуйста, Мия.

– Хорошо, - я согласилась.

Все что угодно, лишь бы удержать его от напрасного проявления героизма. Облегчение окатило меня, подобно прохладному бризу.

– Теперь иди. Увидимся позже.

Когда он отодвинулся, резкий свет ослепил меня, позволяя ярким лучам выставлять на обозрение тело. Только когда я услышала медленно удаляющийся стук обуви по бетонному полу, становившийся все тише, в глубине души я понимала, что ожидала спасения от него. Вот насколько я была испорчена, что хотела, чтобы он остался, даже если бы умер. Знаю, звучит абсурдно, но я надеялась, что он переживал настолько, чтобы любой ценой остановить это безумие. Трагедия Ромео и Джульетты никогда не была столь наполнена смыслом как сейчас. Будто мы предпочли драматичный финал, чем продолжать жизнь порознь. Чепуха, конечно. Ведь в действительности, я одна, и мне больно. Хотя я верила ему. Доверяла. Вот что трагично.

«Прояви ко мне хоть немного доверия», - сказал он тогда.

Никогда не хотела впускать надежду, но она цеплялась, подобно виноградной лозе, высасывая из меня жизнь.

Первый удар пришелся на ребра, отдавая эхом, из-за царящей внутри пустоты. Второй отозвался в плечах. В качестве хорошей трепки обычно Карлос пинал меня. Ему так проще было поддерживать свои жизненные силы. Боль вопила о глупой-преглупой девчонке, позволившей себе надеяться, словно чего-то да стоит.

Лишь когда Карлос тяжело задышал, я поняла, что на этот раз все по-другому. Сегодня я умру, но хотелось бы поскорее. Я свернулась калачиком, не взирая, даже желая разозлить Карлоса еще больше. Конец близок. Боже, прошу. И тогда все прекратилось.

– Лео, - до меня донесся щелчок.
– Иди сюда.

Я корчилась на полу, пробираемая дрожью, без возможности контролировать свое тело. Были моменты, когда я желала о смерти, когда была слишком слаба, чтобы что-то предпринимать. Жестокая ирония судьбы, водящая меня за нос.

– Составь ей компанию, - произнес Карлос.

После короткой паузы Лео ответил.

– Она и так выглядит довольно потрепаной.

– Делай, что я, твою мать, говорю!
– грубо осадил Карлос.
– Сегодня все заделались критиками. Я знаю, ты хочешь порезать ее нежную кожу. Хочешь ее всю покрыть кровью. Я вижу это по твоим глазам. Помни, что я знаю тебя, Лео. Сделай это сейчас же. Я жду.

Звук трения кожи о ткань означал, что ремень Лео покинул его брюки. Он хорошо противостоял своей садисткой стороне, но сейчас я предстала перед ним, как бесплатный бар для алкоголика. Слова Карлоса разожгли его натуру. Я не могла больше смотреть на это. У меня и так не было сил повернуть голову в его сторону.

Удар, затем другой. Вся процессия ощущалась так, словно меня протащили по полу и швырнули, и теперь я задыхалась, но оставалась неподвижной. Я поняла это по луже крови в купе с другими сомнительными жидкостями, которая увеличивалась в размере. Все так, как и сказал Карлос - разорванная кожа, разбрызганная кровь.

– Я иду на встречу, - произнес Карлос.
– Повеселись с ней. Можешь не торопиться, но потом избавься от нее.

Он склонился надо мной, и улыбка озарила его лицо.

– Ты же знаешь, я солгал. Он был тем, кто выдал вас обоих. Слишком интересовался тобой, затраханной шлюхой.