Измотанная, я лежала и вспоминала другую лунную ночь.

Той ночью отец нанес мне визит, а после вырубился возле моей кровати. Не в силах ни уснуть, ни даже сидеть, я выскользнула из дома на задний двор. Луна окутала серебристым сиянием все в округе. По какой-то причине не было жутко, наоборот умиротворяюще. Будто мы все лишь плоские фигуры серых оттенков в чьем-то воображении. Если мы ненастоящие, то наше чувство стыда тем более.

Я услышала шум по соседству, интуитивно поняла характеристику звуков, хотя сама никогда их не издавала. Темп, универсальный ритм берущего человека, причиняющего боль. Не в силах сдержать нездоровое любопытство, я кралась вдоль облупившейся деревянной обшивки, пока не добралась до окна.

Как я и полагала. Парень толкался в девушку под собой. Его руки путешествовали всюду, так же как рот и тело. Именно она издавала эти звуки со сбившимся дыханием, изгибаясь. Должно быть ей было больно.

Хоть и странно, они оба одеты. Но пока я наблюдала, все поменялось. Девушка вцепилась в край его рубашки. Первое, о чем я подумала, - она борется, возможно, пытается оттолкнуть его или поцарапать мягкую кожу. А затем она стянула с него материю и швырнула через всю комнату. В следующее мгновение ее руки обхватили его, скользя вверх и опускаясь. Глядя на стройный торс, до меня дошло, что это Тайлер. Не его отец, не какой-либо незнакомец, наносящий вред, а Тайлер. А девушка, скорее всего, размалеванная шлюшка из школы.

Он был одним из них.

Должно было быть очевидно с самого начала, но из меня вырвался шокированный стон. Может не от удивления, а от скорби по потерянной любви, которой я никогда не знала.

– Дерьмо, - услышала я его голос.

– Что?
– спросила девушка.

Я развернулась, пронеслась по грязи и запрыгнула в старую шину от колеса, свернувшись в ней калачиком. Даже сквозь учащенное сердцебиение я слышала скрип открываемой двери на веранду. Хруст гальки под ногами раздавался все ближе. В поле моего зрения появилась голова Тайлера.

– Эй, малышка, - произнес он мягко.

Я проигнорировала его приветствие.

– Прости, что тебе пришлось это увидеть, - добавил он.
– Мне следовало закрыть окно.

Бросила злой взгляд. По сути, обстоятельство не меняло того, чем он занимался. С ней! Если ему так необходимо вредить девушке, почему ею не могла быть я? Если мне придется страдать, разве я не могла бы выбрать, кому мучить меня?

– Выбирайся оттуда, - уговаривал Тайлер.
– Это не…

– Нет!
– мне известно, что он собирался сказать: «это небезопасно».
– Ты ничего не знаешь.

Последовала пауза, после которой он заговорил.

– Да, ты права. Я не знаю. Почему бы тебе не вылезти и не просветить меня?

Мне уже было все равно. Хотела, чтобы он узнал, насколько я представляла опасность в действительности. Уже тогда я понимала, что могу причинить ему боль своим познанием. Поэтому я выбралась и представила всю артиллерию: соблазняющий изгиб бедра, неподходящий для моего возраста, понимающая полуулыбка.

– Сделай это со мной, - прошептала я.

– Что?
– он наклонил голову набок в искреннем недоумении.

– То, чем ты занимался с той девушкой. Сделай это со мной.

– Господи, нет, - он подскочил, как ошпаренный.

Отказ насквозь пронзил меня.

– Ну и ладно, - выкрикнула я, не беспокоясь, что все соседи услышат меня. Пускай!

Взбешенная, я рванула к переулку, но он схватил меня за руку, крепко удерживая на месте, и развернул к себе.

– Мия, я не то хотел сказать.

Я отказывалась поднимать глаза.

– Ничего личного… просто ты слишком юна, вот и все. Слишком молода. Ты очень красивая, и я уверен…

– Избавь меня от ободряющей речи, - проворчала я, не желая принимать его фальшивую доброту.

Мой возраст не имел бы значения, если бы я взаправду нравилась ему, если бы он считал меня привлекательной. По своему опыту знала. Ведь возраст не остановил «их».

– Я в курсе, что симпатичная. Слышу все время: «такая хорошенькая, такая красивая и молодая», готова поспорить, что заставлю тебя почувствовать себя лучше, чем она. Я ее видела. Она даже не смогла смирно лежать. Я могу!

Он уставился на меня широко распахнутыми потемневшими глазами.

– Когда, - сглотнув, произнес он глухим тоном, - когда ты не двигаешься?

Вопрос разорвал мою опрометчивость. Слишком много наговорила. Я должна сменить тему, но ничего не приходило в голову.

– Ты о чем?

– Для чего ты остаешься неподвижной… чтобы что?

Я собрала воедино остатки показной храбрости, чтобы похвастать.

– Зачем? Думаешь, я не занимаюсь этим? Что никто не хочет меня? Так вот, не все считают, что я слишком юна.

– Кто, Мия? Кто думает иначе?