Говорил Мир с улыбкой, но я его уже достаточно успела узнать, чтобы понять: пока из меня всю правду не вытрясет, не отпустит. Вот и в кого он настырный такой, спрашивается? Как сам на вопросы отвечать — так «ни гу-гу», а из других секреты вытряхивать — с большим старанием и энтузиазмом!

Вот точно вампирюга настырный! Пришлось отделываться «малой кровью» и вкратце рассказать, что произошло. Вкратце не получилось, вывалилось все, что на душе накипело и сомнениями оформилось.

Дамир выслушал мои впечатления о состоявшейся встрече молча и вдумчиво. Не перебивал, не смеялся над излишней чувствительностью или нелогичностью моего поведения. Просто сидел рядом, обнимая за плечи, позволяя ощущать его тепло и поддержку. Это было очень приятно.

Как только я смогла выговориться, пришло ощущение, будто камень с души упал. Вся эта ситуация стала казаться совершенно пустячной и не стоящей внимания.

Ну, право слово, прямо «мыльная опера» чистой воды: есть он, она и стерва-разлучница, всеми правдами и неправдами стремящаяся разлучить счастливо сложившуюся пару. При этом, не гнушаясь никакими, даже самыми грязными приемчиками.

Классика жанра, прям!

Вот только мы-то не в Бразилии и не герои сентиментальных дамских романов. Это — реальная жизнь. И относиться к происходящему нужно с изрядной долей иронии и здравого смысла.

Вроде и раньше я это понимала, а вот, поди ж ты, все равно не смогла до конца абстрагироваться от ситуации и удержать эмоции под контролем.

Как же хорошо, что у меня есть такой замечательный друг, который всегда выслушает, поймет. Не говоря ни слова, одним своим присутствием сможет поддержать и помочь разобраться в себе. Захотелось вдруг поблагодарить Дамира, сказать ему, как много он для меня значит. И я не стала сдерживать этот порыв.

Потершись щекой о плечо друга, с улыбкой посмотрела ему в глаза и прошептала:

— Спасибо тебе, Мир. Просто так спасибо. За все. Не знаю даже, что бы я без тебя делала.

В ответ на такое признание, сидящий рядом мужчина, легонько щелкнул меня по кончику носа и тепло улыбнулся.

— Что-нибудь да придумала бы. Эх вы «многогранники»! Вроде и мало вас, а все как один удивительнее и непостижимые, — взгляд его при этом стал каким-то странным, а в голосе появились мечтательные нотки. Только вот мне показалось, что и легкая грусть там тоже мелькнула.

Я сидела, с удивлением прислушиваясь к своим ощущениям при виде такой необычной стороны характера, явленной мне другом. Словно он обнажил какую-то до этого скрытую и тщательно оберегаемую часть своей души.

Полноценно прочувствовать Дамира я пока не могла. Все же ментальные блоки у него были всем на зависть, а мой Дар еще не настолько хорошо развился, чтобы уметь их обходить. Но на интуитивном уровне я четко уловила исходящую от него сейчас искренность и теплоту.

А Мир, тем временем, спросил:

— Знаешь, Софья, зачем вам, «многогранникам» обязательно нужен Хранитель? — и тут же, не дожидаясь моего ответа, продолжил, будто разговаривая сам с собой: — Когда в молодом «многограннике» открывается Дар и он готовится пройти Инициацию, всегда рядом должен находиться тот, кто научит, разделит этот груз, настроит на прохождение испытания. И даже во время него будет рядом: подстрахует, поможет в случае необходимости справиться с некоторыми побочными эффектами прохождения Ритуала. Так было раньше, в том мире, откуда пришли наши предки. Знания об этом сохранились в летописях, оставленных первыми переселенцами. Но с течением времени, в реалиях нашего бедного магией мира, по мере искажения некоторых первооснов эта должность потеряла свой изначальный смысл. Хранители стали кем-то вроде кураторов молодняка, опекающие и приглядывающие на первых порах. Впрочем, настоящих, сильных и полноценных «многогранников», которым мог потребоваться Хранитель в своем первоначальном качестве, этот мир давно уже не видел. До недавнего времени. Поэтому я рад и горд, что мне выпала честь стать тем, кто оказался не только очевидцем, но так же прямым участником этого чуда. И только одно меня печалит…

— Что именно? — затаив дыхание, я внимательно слушала его, понимая, что это тот редкий момент, когда сидящий рядом со мной маг полностью открыт и честен. Не играет, не увиливает. Просто искренне говорит то, что думает и чувствует.

— Ты имеешь представление о том, как «многограннику» подбирали Хранителя? — вопросом на вопрос ответил Мир и добавил: — Я в курсе, что сейчас у тебя идет процесс усвоения и восприятия, полученной во время Инициации, информации.

— Пока я знаю об этом только то, что мне говорил магистр Тайрон, Наставник, хранящий знания нашего рода. Полные и подробные знания по этой теме мне еще не открылись, — пожала я плечами.

— Понятно, — задумчиво кивнул Дамир. — И что он тебе рассказывал?

— Не так уж и много. Фактически только то, что Хранитель выбирается «многограннику» незадолго до прохождения ритуала Инициации для того, чтобы подготовить его к этому испытанию и при необходимости помочь его пройти с наименьшими потерями.

Все, как ты и говорил только что. Впоследствии же, именно Хранитель занимается развитием Граней Дара своего подопечного. Поэтому чаще всего его выбирали из магов, имеющих схожие направления магического Искусства.

— Чаще всего, — вновь кивнул Дамир, подтверждая последнее высказывание, и осторожно взял за руку, рассеянно перебирая мои пальцы. Взгляд его при этом был каким-то отстраненным, словно он сейчас находился где-то глубоко в своих мыслях или воспоминаниях. — Это ты правильно сказала. Особенно это касается нашего мира, где из-за крайне низкого магического фона, многие ритуалы и особенности взаимодействия магически одаренных существ претерпели значительные изменения. И если раньше связка «Хранитель-многогранник» подбиралась исходя из схожей направленности Дара и общей эмоционально-психологической совместимости, то в нашем мире со временем выработались совершенно иные правила создания данного тандема. Начать хотя бы с того, что «многогранников» в принципе осталось очень мало и сам вид такой одаренности передается в произвольном и хаотичном порядке. Дар может передаваться в нескольких поколениях подряд, а может надолго «заснуть» и внезапно проявиться только сто, а то и двести лет спустя, после последнего проявленного «многогранника» в роду.