“Никаких отношений с дознавателями!” — гласит первое правило Вионнского государства. Дознаватели хитры, многолики и всесильны. И в браки они никогда не вступают, довольствуясь договорными отношениями с легкомысленными людьми, которые все же рискуют нарушать многовековые устои.
Вот только, заключив контракт на любовь с Ринданом Максвеллом я и подумать не могла, как все повернется. Сложно думать о работе, когда зеленые глаза манят, а ароматы можжевельника и мускуса кружат голову. Но вариантов нет — втянутая в заговор инквизиции я лишь и могу рассчитывать на свой мозг и доставшийся от отца дар. Только вот что делать, когда сердце рвется из груди, стоит мне увидеть его?..
Инквизитора. Мужчину, перевернувшего мою жизнь с ног на голову.
Предателя идеалов моей службы.
Ветрова Варвара. Шанс для дознавателя
“Никаких отношений с дознавателями!” — гласит первое правило Вионнского государства. Дознаватели хитры, многолики и всесильны. И в браки они никогда не вступают, довольствуясь договорными отношениями с легкомысленными людьми, которые все же рискуют нарушать многовековые устои.
Вот только, заключив контракт на любовь с Ринданом Максвеллом я и подумать не могла, как все повернется. Сложно думать о работе, когда зеленые глаза манят, а ароматы можжевельника и мускуса кружат голову. Но вариантов нет — втянутая в заговор инквизиции я лишь и могу рассчитывать на свой мозг и доставшийся от отца дар. Только вот что делать, когда сердце рвется из груди, стоит мне увидеть его?..
Инквизитора. Мужчину, перевернувшего мою жизнь с ног на голову.
Предателя идеалов моей службы.
“Никаких отношений с дознавателями!” — гласит первое правило Вионнского государства. Дознаватели хитры, многолики и всесильны. И в браки они никогда не вступают, довольствуясь договорными отношениями с легкомысленными людьми, которые все же рискуют нарушать многовековые устои.
Вот только, заключив контракт на любовь с Ринданом Максвеллом я и подумать не могла, как все повернется. Сложно думать о работе, когда зеленые глаза манят, а ароматы можжевельника и мускуса кружат голову. Но вариантов нет — втянутая в заговор инквизиции я лишь и могу рассчитывать на свой мозг и доставшийся от отца дар. Только вот что делать, когда сердце рвется из груди, стоит мне увидеть его?..
Инквизитора. Мужчину, перевернувшего мою жизнь с ног на голову.
Ведущего какую-то свою игру.
Глава 1.
Узкие зарешеченные окна проносятся мимо. Шагая по коридору, я не обращаю внимания на вид в них. Всё и так ясно — середина зимы, ранний рассвет, который перейдет в такой же ранний серый закат. В крепости, впрочем, никакой разницы — здесь каждый кирпич пропитан болью и слезами. Здесь своя зима.
— Восьмая допросная.
Я киваю, не оборачиваясь. Вновь знакомые стены, выкрашенные зеленой старой краской. Вновь ряд скучных вопросов, которые наверняка перерастут в яростную схватку. А вот что из этого всего вынесу я — отдельный вопрос.
Толкаю дверь, враз оказываясь в узкой комнате. В противоположной стене — дверь. В центре помещения — стол, два стула. Яркая лампа, которую я сходу приглушаю. И — темная завеса магии отрицания, за которой стандартно стоит инквизитор. Его постамент пуст — а значит, тоже сейчас появится.
— Именем Великой тримудрой Богини!
Открываю папку, игнорируя стандартные фразы секретаря. Пятый год одно и то же.
— Дежурный дознаватель?
— Мейделин Локуэл, — заученно откликаюсь, вызывая в мозгу стандартный отзыв, — именем всего сущего клянусь не причинить зла и отделить зерна от плевел!
— Дежурный инквизитор?
— Риндан Максвелл, — глубокий зычный голос заставляет меня удивленно подянть бровь. Телепортировался, значит, — именем всего сущего клянусь не причинить зла и отличить правду от лжи!
Голос мне не знаком, имя — тоже. Значит, новичок. Не удивительно, учитывая тот факт, что на прошлой неделе уволился почти весь инквизиторский состав.
— Да свершиться правосудие! — заканчивает секретарь и приступает к конструктиву, — введите задержанную!
Дверь открывается, являя мне заплаканную девушку в разорванном на груди зеленом платье в сопровождении двух гвардейцев кардинала. Я молчу, чувствуя, как мои губы против моей же воли сжимаются в линию. Нехорошо — владеть лицом нужно в полной мере. Но произвола я не допускаю, а в работе — уж тем более.
— Принесите плед, — прошу сдержанно, — и воду. — И, уже обращаясь к девушке, прошу, — успокойтесь, пожалуйста. Давайте побеседуем.
Закрываю папку, успокаивающе кладу пустые руки ладонями вверх на стол, откидываясь на спинку стула. Вот так — пусть знает, что я не причиню ей вреда.
Мы сидим так некоторое время, пока не приносят искомое. Протягиваю девушке плед, предлагаю воду. Наблюдаю, как маска ужаса на лице сменяется на более человеческое выражение. И — приступаю.
— Имя?
— Терра Уилсон.
— Должность?
— Служанка в доме Гордона Морриса.
— За что задержана?
— За воровство, — подает голос один из гвардейцев.
Жестом прошу его замолчать и вновь смотрю на Терру.
— Так за что?
— Хозяин… — она всхлипывает, — приставал. Неоднократно. Грозился уволить.
— А вы? — вопреки всем инструкциям у меня нет желания “тыкать” арестованным.
— Отказала. И он… — худые плечики начинают подрагивать и девушка закрывает лицо ладонями.