Пока Париж рассказывал, они достигли перехода, выводившего к колодцу Хорды, подошли к лестнице, ступени которой сами двигались вверх. Рик скрыл удивление и взошел на лестницу вслед за Парижем и Майей.

— Эскалатор, — так назвал самодвижущуюся лестницу Париж, — доставит нас в архив за несколько минут.

— Где вы берете пищу? — поинтересовалась Майя.

— О, у нас для этого имеется все необходимое! — улыбнулся ей Париж. — Я с удовольствием проведу вас по каждому этажу всех четырех сегментов и покажу, как живет наш сектор. А потом, если пожелаете, мы будем подниматься с этажа на этаж, пока не достигнем крыши.

Рик смотрел на этого лысого мужчину и не знал, как себя вести. Париж искренне радовался им, словно давно ждал в гости и ему не терпелось похвастаться здешними достопримечательностями. Стоило взглянуть на какую-нибудь конструкцию или уровень, как Париж перехватывал взгляд и принимался увлеченно рассказывать о назначении вещей, пока внимание гостей не переключалось на что-то другое. Пару раз Рик пересекался взглядами с Майей, но понять ее реакцию на происходящее так и не смог.

Эскалатор змеился вверх по внутренней стене колодца Хорды. Рик глянул вниз, в пропасть, окутанную тьмой. Снизу еле слышно доносился гул. Хорда убегала в пространство белым столбом света, от созерцания которого начинали болеть глаза.

Заметив интерес Рика к Хорде, проницательный Париж сказал:

— Уже три дня, как ось ожила. Операторы отметили активацию внешнего контура — воздухозаборники закрылись, внешняя стена стала нагреваться. Вам что-нибудь известно об этом?

— Хотели бы сами знать, — задумчиво пробурчал Рик.

Париж кивнул:

— В таком случае мы займемся этим вопросом сразу, как только закончим в архиве. Нам многое нужно поведать друг другу.

Здесь Рик был с ним полностью согласен.

Эскалатор поднимал их все выше, и вот уже миновали жилые уровни Эпсилона. На смену экранированным плоскими окнами этажам пришли стены с овальными выпуклостями, разделенными на равные сегменты. Овалы мигали разноцветными огнями, разгораясь и затухая в сложном ритме. Рик глянул вверх: овалы делали внутреннюю поверхность колодца ожившей мозаикой, фрагменты которой постоянно складывались в узоры и цветовые пятна.

— Центральный компьютер, — пояснил Париж. — Мозг Термополиса. Обрабатывает всю поступающую с датчиков извне и внутри информацию, архивирует ее и отдает команды. Все действия автоматики лежат на нем.

Они слышали доносившееся из глубины стен потрескивание. Изредка между двумя соседними овалами пробегала молния.

— Элементы памяти под напряжением. Прикасаться не стоит, иначе превратитесь в угли.

— А если машина сломается? — спросила Майя.

— Лучше об этом не думать, — отозвался Париж. — На весь сектор найдется с десяток человек, которые знают, как устроен компьютер, но даже им потребуется половина жизни, чтобы отыскать поломку и устранить ее.

— Но машина не может работать вечно, — сказал Рик. — Любая машина имеет срок годности.

— Верно. — Париж как-то странно взглянул на него. — Но этот компьютер сделан так, чтобы исправлять самого себя. Он самодостаточен: там, внутри, работают маленькие машины, похожие на насекомых. Древние все предусмотрели. Кстати, потом я покажу вам обзорные окна, выходящие наружу. Хотите посмотреть на внешний мир?

— Это очень любопытно! — поддержала Майя, умолчав о том, что однажды им довелось бывать снаружи.

— Решено!

Эскалатор доставил их в пункт назначения. Париж провел спутников под арку с незнакомым Рику иероглифом, и они оказались в коридоре, стенами которому служили стеллажи высотой в несколько уровней, снизу доверху уставленные продолговатыми предметами, похожими на кирпичи, разных форм и цветов. Париж подошел к ближайшей полке и вынул один такой кирпич. На деле оказалось, что кирпич можно раскрыть, и внутри находятся сшитые между собой листы бумаги, испещренные мелкими буквами.

— Это книги — устаревший носитель информации, — сказал он. — Древние записывали в них свои знания.

Майя провела пальцем по корешкам и прочитала вслух надпись с одного:

— «Овидий. Наука любви».

Они пошли дальше, разглядывая стеллажи, в которых теснились легионы книг. Казалось, им не будет конца. Стеллажи убегали в пространство по сторонам, и легко можно было затеряться в этом однообразном лабиринте, достаточно шагнуть в сторону и потерять из вида спутников.

Наконец, они вышли на открытое пространство и очутились в зале, заставленном столами со светильниками. В зале висела звенящая тишина, за разными столами Рик насчитал троих незнакомцев. Они склонились за чтением книг, не обращая внимания на пришельцев. Только один на миг поднял голову и вновь углубился в чтение.

Париж, не говоря ни слова направился к широкой лестнице, которая уводила на верхний застекленный уровень, и Рик с Майей, тихо ступая, поспешили за ним.

И снова они очутились в лабиринте стеллажей, только конструкции теперь изменились, стали полукруглыми и чуть меньших размеров; на полках вместо книг громоздились коробочки с дисками, весьма схожие с теми, которые Рик с Майей уже видели в комнате, где просматривали ожившие картины. Но Париж даже не думал останавливаться, миновав галерею, он провел спутников через коридор с вереницей белых дверей по обе стороны от прохода. Двери имели порядковые номера и надписи. Рик прочел с одной стороны: «Астрономия», «Физика твердых тел», «Биохимия», «Бактериология». С другой стороны были надписи: «Социология», «Макроэкономика», «Статистика», «Философия». Одна дверь была приоткрыта, Рик притормозил возле нее — взгляду открылась комната, уставленная рядом кресел с небольшими экранами над подлокотниками. Париж прошел мимо и остановился возле двери с табличкой «История».