Лиэра поступила взор. А как же наше общее ложе? Ты хочешь разделить его со мной?

Луану спохватился: Если ты не хочешь, мы можем спать в отдельных комнатах. Это не проблема! Лиэра, я не хочу оскорбить твои чувства… Да, так будет лучше. — прервала Луану Лиэра. — Я выделю тебе спальню. в западном флигеле. И ты будешь помогать нам с Яхве в наших маленьких трудностях. А все остальное время, будешь свободен. Луану немного огорчился, но сказал: Хорошо, Ли. Как скажешь. И они продолжили прогулку, в то время, как солнце роняло закатные лучи на их плечи и головы.

***

Отец Сэтнэ бежал со всех ног через лес. Ему приснилось, что сегодня, на опушке у материка, он сможет встретить того самого мальчугана, спасителя, Яхве — Юхве. Пробираясь сквозь заросли, наступая на колючки своими старыми, покрытыми венами, жилистыми ногами, он несся очертя голову, чтобы наконец получить первый ответ на свой вопрос: кто этот Юхве?

Он закричал как оглашенный, когда на него свалилась коряга, отец был уверен, что уже сейчас, это самое земное зло пришло по его душу.

Но поднявшись, снова устремился вперед.

Наконец на равнине, посредине лесной чащи, между двух гор, он увидел младенца. Он лежал, завёрнутый в священные ткани индейцев, и агукал. Отец Сэтнэ развернул его одеяния, ожидая увидеть человеческое дитя, но это был лемурийский ребенок, — у него было две пары рук.

Схватив малыша и прижав его к груди, отец понесся обратно через чащу, чтобы уберечь дитя, и вырастить, так, как ему велел Дух.

Добравшись до своих покоев, он вложил малыша в колыбельку, и начал убаюкивать, а служкам приказал раздобыть молока от кормящей лемурийки.

Накормив Юхве, он прижал его снова к груди, и поговорил:- Скоро ты познакомишься сосвоей суженой. Скоро ты увидишь Яхве.

Уложив младенца обратно в колыбельку, он и сам прилёг и заснул. Теперь на детях была великая миссия, и долгом Сэтнэ было помочь им eе осуществить.

Горе-то какое! — причитала Вути, сидя на камне, неподалеку от врат резервации. Вчера погибли молодожены: отец Кио и Раджвы — Луану — и мать Яхве — Лиэра. Двое молодоженов гуляли по берегу океана, и решили искупаться в прозрачной и чистой воде. По их сведениям здесь не водились хищники. Но это оказалось ложной информацией.

Когда двое лемурийцев вошли в воду по грудь, по словам Кио, который стоял на берегу чуть поодаль и втихаря наблюдал за ними, девушка — лемурийка вскрикнула, и стала бежать в направлении берега. Его отец, Луану, сильно испугался и бросился за ней, но и его что-то укусило. Оказалось, что в этих водах водились титанобоа. Это морские рептилии, с очень острыми зубами.

Увидев, что папе и его жене больно, Кио бросился в резервацию с криками о помощи. Но когда помощь подоспела, Луану и Лиэра были уже мертвы.

Сегодня, ввечеру, их тела должны были сжечь на том самом пляже, где их растерзала рептилия.

Вути была сама не своя. Она била в тамтам, и шептала молитвенные слова.

Мимо шли молодые лемурийцы — Аса и Нио — молодая пара, которые ещё не знали того, что произошло.

Аса обратилась к Вути: Скажите, Вути, что стряслось? Мы видели людей, собравшихся на пляже…. Все хранили скорбное молчание, и на наши вопросы ничего не отвечали.

Вути заплывшим взглядом посмотрела на лемурийку. Дочь моя, горе стряслось. Погиб отец наших Кио и Раджвы! Мудрый Луану! И подруга его, жена его друга, и его жена — Лиэра.

Нио помрачнел. Луану погиб? Первый лемуриец на Земле? Что же это делается? Сначала Шиа, теперь он. И подруга их… Горе, и вправду.

Вути прискорбно запела:

"Сила небесная, О-Рен-Да! Смерть посылаешь, ты силою зла… Горе принес в дом, ты детям моим! Смилуйся, дух! Хоть на детьми!"

Аса и Нио переглянулись. Горе какое, Нио! — вздохнув проговорила Аса. Мы обязательно должны прийти на место прощания. Мои родители хорошо знали господина Луану.

Конечно, Аса, как скажешь. Давай пройдем в деревню, узнаем, когда прощание.

Молодая пара прошествовала дальше вглубь деревни, оставив старуху Вути наедине со своей печалью.

***

На берегу индийского океана собрались тысячи лемурийцев и могаук. Все они пришли проститься с самыми первыми лемурийцами земли — Луану и Лиэрой. Третий первый лемуриец был уже два дня как мертв.

Отец Сэтнэ уже второй раз за эту неделю служил панихиду, и был опечален тем, что произошло.

Два загробных ложа: деревянные лодки, устланные цветами и благовониями, и приготовленные к сожалению, стояли у его ног.