А то, что мы называем смертью, всё тот же оборот. Солнце зашло! Выключился дневной разум, включился сноразум. Так вот и выходит, что рождаемся мы после своего рождения и помираем часто задолго до своей смерти. Бытие же тела – всё та же картинка: мировоззрение, которое мы принимаем с воспитанием. И она далека от действительности! Правда, картинка эта не исключает возможности создания иных картинок внутри самой себя. И творим мы – вытворяем свои мирки, которые становятся нашей «стеной плача». Запираемся в них мы и льём слёзы по утраченному раю. Но замахнуться на своё мировоззрение… нет, нет и нет! Страшный сон!

Что же, всё впрок нам! Но однажды мы непременно заподозрим, что в той «действительности», которую нам передали с воспитанием, что-то не то и не так. Что нет в ней незыблемости. Что она выдумка лишь. Разрушается. Устаёт и распадается. Как карточный домик рассыпается наше спасение! Но как же оно тогда «так»? Как обрести успокоение? Тут и осеняет нас: ах, вот оно как! Никак! Так вот и рождается дурак! Дураку и спасение!

А пока что торжествует правда плоти. Нет слов супротив неё. Надо жить. И жить плотно! Чтобы всё сполна было! Не обидно, не горько за напрасно прожитые годы! Не скупясь! Не считая копейки. Тем более если у тебя их нет! Жги сполна! Не рассуждай! Всё равно плоть течёт-утекает. А значит… Неизбежна усталость! И она мета того, что близь есть при дверях. Задрожал образ! Не выдержал он испытание на совершенство. Вот-вот разрушится. В общем, не может быть плоть надёжна! Но она ближе к нам. Умный же не строит воздушные замки. Умный тот, кто верит лишь в то, что пощупать можно! Пощупать же можно то, что под рукой. Вот и строим мы свою жизнь по месту. Глупо любить того, кто за тысячи вёрст от тебя. Это удел дурака. Но только любовь дурака НАСТОЯЩАЯ! Проверено опытом то, кровью писано! А если ты не согласен, то кто мешает тебе доказать обратное? Жизнь долгую проживи, да не сломайся. В общем, поживёшь – увидишь, да и мне скажешь. Да только… Жизнь пережить – что море переплыть: побарахтаешься – да и ко дну.

Дурак! Опять дурак. Что же в нём такого-этакого? Почему мы так боимся его, почему стремимся везде и всюду прослыть умным? Причём делаем мы это подспудно, стремясь всегда, даже когда это напрямую нас не касается, быть правым. Ибо быть неправым – смерти подобно. И что нам опыт веков предшествующих! Нет! Даже свой опыт давешний мы отрицаем! Голод правит! А взглянули бы наскрозь – увидели бы, что тупиковый это путь – путь победителя! Суета сует он! До времени пьянит, да после похмелье наступает. Так как вертмя вертится! И вот уже победа под вопросом. Не поражение она ли?

Тогда, может быть, призреть победу и пойти путём поражений? Да мы и так им идём, чтобы однажды стать дураком! Он, дурак наш, вне вечного круга побед-поражений. Кстати, горечь поражений наших тоже от ума нам даётся! Дурак же просто прост! Прямо стоящий, или тот самый Аз пресловутый. Все мы вращаемся в вехе вращения, а дурак посреди неё стоит да стучит туда, где ничего и никого нет. Ну дурак же! Но почему он прям, а остальные кривы?

Жизнь – штука долгая! Сводит она нас с разными людьми. Есть среди них и себя ищущие. Чуть ли не каждый это! Ты им и говоришь: себя найти можно, перестав делить мир на части. Вот тогда и обретёшь ты своё «я». Только смотри не попадись в ловушку «своего». «Свой» тут – не твой или мой. В таком «своём», когда он твой или мой, всё то же разделение. А «свой» – это «я» свойственный. Ты пытаешься донести себя ищущим, что в «я» нет разделения. И обрести «я» можно, только отдав себя миру вослед за Христом. Взойдя на Голгофу. Они слушают тебя, головой кивают, всё понимают! Но через некоторое время ты от них слышишь: «И где же оно, моё «я»? Я так хочу найти себя!»

Как же так? Зачем же тогда головой кивали, соглашались? Для приличия? А может, они увидели ложь в твоих словах?

Возможно! Но в том-то и дело: если ответы на все вопросы, в том числе и на вопрос, кто «я», давать, не глядя в Вечность, или в Шиш, то они будут с ложью. Лишь в Вечности нет лжи. Ибо только она Истина всепоглощающая. Наш же мир с ложью. И правит его ложь! Коли в Шиш смотришь, пытая мир вопросами, то с Шишом и останешься! Поделишь нечто на нуль, с нулём и обручишься. Все ответы твои в Ничто превратятся! В Ничто, Никак и Никто! Но такие ответы лишь дурака порадуют. Потому и возвращаются себя ищущие к чего-то привычному. К плоти. И пытаются найти себя в ней. А плоть их обманывает! Утекает. Потому-то они и говорят: «Эх, надо было так!» Увы, но в плоти всегда будешь жить задним умом, всегда опаздывать. Ибо телу простор – душе теснота да маета.

Видим мы это! Но не принимаем! И вновь пытаемся оказаться на вершине, которая переворачивается, оставляя нас внизу. Вертмя вертится! Оттого и устаём! Правда, странно? Всё понимаем, но ничего сделать не можем. Лечим, но не вылечиваем, учим, но не научаем, кормим, но не насыщаются, веселим, но печалятся люди. И когда устаём от трудов своих напрасных, начиная догадываться: суета сует, всё суета, – спасаемся, придумывая себя вновь и вновь. Как, спросишь? Предавая своему бытию чрезвычайную важность и весомость. Мол, ну-ну, да-да, мели, Емеля, твоя неделя! А я-то толк знаю!

Зачем нам этакая защитная окраска? От кого защититься? От кого мы забор вокруг себя строим? А ведь забор этот и становится потом нашей «стеной плача»! Он-то и является причиной недальновидности. Тебе кажется, что вот она – свобода! Но не тут-то было! Где забор – там и вор! Вор и враг! И попадаешь ты в узорник мира – калейдоскоп. Завертелось вертмя! Ведь вор – это не «кто» и не «что». Это и «кто», и «что»! Это и есть само вращение. Или бесконечный бунт низов супротив верхов с неизбежным переворотом, а потом всё сызнова. Всегда будут те, кто посягнёт на твоё! На твою половинку, на твои деньги, на твои мысли, на твоё дело. И похитит твою половинку, твои деньги, твои мысли, твоё дело. Ты же начнёшь всё сначала. И повторится всё, как встарь!

Меняются картинки. Всё другое, но всё то же самое – круговерть. Бег белки в колесе. Бежишь-бежишь, а бег-то на месте! Враньё!

А как оно там, вне картинки? Никак! Ибо если я могу сказать себе: «Вот так оно!», ответив на вопрос «как», я созерцаю узор! Он лишь следующий в круговерти узорника. Враньё и маета!

Забор наш, нами выстроенный, или рисовка, когда мы себя же пишем, создавая на люди мир свой (если хочешь, то образ), есть защита. А она мета части! Части борются за то, чтобы стать целым! Слышишь? Борют себя, себе же и побеждая. Такова природа изъяна – уймы, или греха! Хочет добра, творит зло! Для изъяна нет 1+1! Для него есть Един! То память об утраченном рае. Но она искажена самим же изъяном, или грехом. От этого, от неполноты, ощущение маеты! От этого вся нелепость наша, когда мы хотим добра, но творим зло. Вот так и не уживаются в человеке две природы. Целого и уязвлённого. Все мы хотим благо, да творим лихо! Всегда оно так. Вот потому мы в своих глазах всегда праведники, а в очах других если не злодеи, то хотя бы злодыри! Криво-косо говорю, но хоть как-то, чтобы в слово облечь! Неделимое и разделённое! Но как показать тебе то, чего быть не может, но что занозой больной является?