– Где?! Где он?

От усталости я не смог на Лунёва рассердиться.

– Кто?!!

– Да мужик этот! На костылях!!! Данила сказал, что он видел, как Вы его лечили! Он что, правда, левитировал? Вышел от Вас своими ногами!!! Покажете, как это делать!?

Я отмахнулся от дурацкого восторга Лунёва и спросил:

– Какой сегодня день?

– Так среда. Завтра улетаем. Да вы не беспокойтесь, Евгений Василич, у нас осталось пара повторных пациентов. Коридор-то пустой!

Я непонимающе потряс головой.

– Пустой? Славабогу! Ты иди пока, заполошный. Передай всем, что планёрку завтра проведём, а то я уже «кыш» сказать не могу.

На пороге Лунёв обернулся и многозначительно поднял палец вверх:

– И слепые прозреют! И хромые пойдут! И мёртвые воскреснут!

Но моё вдохновенное настроение продержалось недолго. По дороге в Москву нелётная погода задержала нас в Ханты-Мансийске. В здании маленького аэропорта было невыносимо холодно, Козубовский созвонился со своим знакомым и мы разместились в здании школы. Ребятишки гуляли на каникулах. В коридорах и классах царила пустота. После сытного обеда вся бригада экстрасенсов собралась в учительской. Узнав об этом директриса упросила Козубовского посмотреть завуча.

Женщина оказалась «классическим образцом» завуча – внешне строгой, с внимательным, цепким взглядом и резкими движениями. Однако бросалось в глаза, что она при ходьбе невольно прикладывает ладонь к правому боку и морщится.

Козубовский оглядел пребывающих в беспечной расслабленности коллег.

– Вот, прошу любить и жаловать – Екатерина Николаевна. Местные врачи направляют её на лечение в областную больницу. Директор попросила нас помочь в определении диагноза.

Чтобы не смущать Екатерину Николаевну большим скоплением незнакомого народа, я предложил Макарову, Лунёву и Козубовскому перейти в её кабинет и осмотр проводить там. По моему мы тогда даже не представились, а сразу «включили внешний антураж экстрасенсов целителей». Лунёв, как подзорную трубу выкручивал середину лба, изображая подключение к работе «третьего глаза», Макаров прищурился и с пыхтением принялся «сканировать» этажи энергетического кокона. Козубовский без церемоний начал искать ладонями зоны возможных патологий. Я же, не поднимаясь с места, тупо воззрился на «очередного клиента».

Екатерина Николаевна терпеливо дождалась пока мы не завершили свои исследования.

– Может вам что-то рассказать, доктора?

Козубовский задал несколько дежурных вопросов, я же сидел на месте с трудом сдерживая зевоту. Лунёв тряхнул головой и заявил:

– Всё ясно! Психосоматический букет Александэра…

– Да что ты говоришь?! – Макаров как «заправский ясновидец» изобразил на пальцах кривую загогулину. – Здесь дефекты, шейного и грудного отделов. Нужно позвонки на место поставить и воспаление убрать!

Я догадался прекратить профанацию медицинского консилиума.

– Екатерина Николаевна, у Вас выписки и направление с собой?

– Да, конечно.

Завуч достала из верхнего отделения стола пачку документов и протянула мне. Местные врачи качественно и совершенно по делу провели лабораторные исследования и установили простой и ясный диагноз хронического холецистита, возможную патологию почечных лоханок и острое воспаление придатков. Не убавить – не прибавить. Читая заключение коллег, я даже обрадовался, что чуть сам не разразился «псевдомедицинской чушью», даже не удосужившись оторвать задницу от стула.

– Екатерина Николаевна, здесь всё предельно ясно описано. В областной больнице Вам проведут соответствующее лечение и назначат санаторно-курортный курс физиотерапии. Если для Вас есть непонятные моменты, то задавайте вопросы.

Екатерина Николаевна вздохнула.

– Да уезжать на два месяца посреди учебного года совсем не хотелось бы. Директору сейчас одной не справиться. Мы и так часть учеников в третью смену перевели. Как продлёнку, конечно. Маргарита Никитична сказала, что вы «чудеса» творите. Вот я и согласилась к вам обратиться.

– Екатерина Николаевна, Вы подождите в коридоре. Мы сейчас посоветуемся с коллегами – что можно сделать.

Мысли мои медленно и тяжело барахтались, не желая разворачиваться в доступные понятия. Я оглядел «коллег».

– Алексей, тут врачу нужно разруливать. Так что давай ты.

Козубовский замахал руками.

– Да ты что! Меня в этой школе как облупленного знают. Я ж в ней последние три класса заканчивал. А Екатерина Николаевна у меня литературу и русский вела.

– Неведомский где?

– Он в аэропорту остался дежурить. – Козубовский нахмурился. – И он не врач…

Я с видом обречённого тяжело вздохнул.

– Ладно, возвращайтесь в аудиторию. И не расходитесь, пожалуйста. Алексей, ты пригласи Екатерину Николаевну.

Всё время разговора с завучем я чувствовал себя старшеклассником, который притворился чудотворцем – притворился неумело и был разоблачён, а теперь так же неумело доигрывал дурную пьесу. Поэтому я начал без предисловий выгораживать и оправдывать свою недееспособность.