– Так и есть, путник, – ответил глава семьи. – Присоединяйся к нам. Так будет безопаснее. Между холмов можно встретить разбойников.

– Боги хранили меня весь путь от Садуба, – ответил Мензун. – Если им угодно, чтобы ты предупредил меня об опасности, значит, они по-прежнему хранят меня. Дальше я пойду с вами и присоединю своё копьё к вашим дубинкам.

Говоря это, он заметил, что в тележке также лежал крепкий посох с заострённым концом и корзиночка с камнями для пращи. Путники были готовы защищать себя. Настроение у Мензуна продолжило портиться, но он старался не подавать виду. Они продолжили путь впятером.

– Меня зовут Акаб, это моя жена Нишад и сыновья Ямех и Каут, – представился глава семейства и спросил: – А как твоё имя, путник?

Мензун назвал себя.

– Какое странное имя – Мензун – совсем не шумерское, – удивлённо повторил отец. – Так ты далеко с севера? Как же ты оказался в Шумере?

– Когда я стал мужчиной, то примкнул к наёмникам, – ответил он. – Наша ватага много лет странствовала от одного города к другому, нанимаясь к градоначальникам и царям. Так мы зашли далеко от дома. В одном бою я почти лишился жизни и понял, что спасли меня боги. В ближайшем городе мне сказали, что воинам покровительствует бог Семуш, и я стал его слугой. Теперь я несу слово Семуша туда, куда он повелевает.

Теперь, когда семья торговцев рассмотрела путника, они заметили на его левой щеке глубокие шрамы. Также слева у него не хватало нескольких зубов, а за ноги его видимо когда-то кусали или собаки, или другие хищные звери.

Путник также получше рассмотрел семью. Мужчина был сухой, но крепкий, невысокого роста и с натруженными, крестьянскими руками. Его карие глаза были обведены узкой полоской серого, из чего Мензун заключил, что на долю того выпали тяжёлые испытания. Женщина была выше его ростом и хорошо сложена. Её сыновья тоже были высокие и крепкие. У них троих глаза были светло-серые.

– Эй, Каут, взберись-ка вот на этот склон, – сказал Акаб. – Посмотри, не прячутся ли разбойники за скалами в низине.

Парень обвязал дубинку верёвкой, закинул её за спину и начал взбираться на холм. Из-под его ног вниз покатились камешки, на которые обратил внимание лишь Мензун.

– Каждый наш шаг ведёт к непредвиденным последствиям, на которые большинство даже не обращает внимания, – подумал он. – А нам бы следовало, ведь эти шаги складываются, множатся и могут даже горы стереть в равнины.

Потом его мысли вернулись к бытию, и он подумал о том, что если предстоит стычка, то не следует слишком легко расправляться с разбойниками, ведь торговцы знают, на какой риск идут, и вполне могут за себя постоять. Словно подтверждая его мысли, Каут повернул и поспешил вниз по склону, снимая дубинку со спины и отвязывая от неё верёвку.

– Они поджидают нас, отец, – воскликнул он, подбежав.

Видя, что их укрытие обнаружено, трое вооружённых ножами и дубинами выскочили из-за скал и бежали по тропе к торговцам и путнику. Акаб выхватил из тележки свой посох, Нишад взяла в левую руку камень из корзины, а в правую пращу. Сыновья встали впереди них. Мензун вышел вперёд и поднял левую руку.

– Пусть боги будут благосклонны к вам, храбрые разбойники, – сказал он. – Сегодня слишком хороший день, чтобы лишиться жизни или стать калекой. На ваше счастье вы встретили на своём пути меня, и я дам вам хороший совет. Возвращайтесь в свои хижины и найдите себе мирное занятие.

– А ну кончай болтать! – прикрикнул на него ближайший разбойник. – Уйди с дороги, старик, и не мешай нам получить то, что нам причитается.

– Как будет угодно богам, – ответил Мензун.

Ближайший разбойник сделал несколько шагов в его сторону и уже собирался нанести ему удар дубиной в шею, как Мензун вдруг присел, его рука скользнула вниз по копью, оно наклонилось, и разбойник сам напоролся на него животом. На его лице радость от предвкушения добычи сменилась удивлением, глаза остановились, и он рухнул на землю. Мензун тут же вскочил, выдернул из него копьё и взял его наперевес. Тем временем Ямех обменялся несколькими ударами дубиной с другим разбойником, и последний пришёлся тому почти прямо в висок. Издав вопль, разбойник упал замертво. Третий проворно развернулся и побежал прочь так быстро, как только мог. Нишад замахнулась пращой, но Акаб остановил её.

– Не надо тратить хороший камень на уже убегающего разбойника. Он здесь долго не появится.

Она молча поклонилась и положила камень. Ямех и Каут обыскали тела разбойников, сняли с них медные браслеты и бирюзовые бусы и забрали медные ножи. Больше ничего ценного у них не было.

– Они меня не послушали, – вздохнул Мензун. – Никто никогда не слушает. Все уверены, что сами слишком хорошо всё знают, и это приводит их к печальному концу.

– Что проку говорить о разбойниках? – воскликнул Акаб. – Их съедят шакалы, а мы тем временем будет торговать в городе.

– Нам повезло, что у них нет луков, – ответил Мензун.

– Те, у кого есть лук, идут зарабатывать в стражу или охотятся, – заметил Акаб. – Только вот такие никчёмные глупцы таятся по сторонам троп, чтобы отобрать у путников их добро.

– Хорошо, если так, – буркнул Мензун. – Получить из-за скалы стрелу в спину мне бы не хотелось.

– Кстати, про спину, – оживился Акаб. – Это слово бога Семуша ты несёшь в мешке за твоей спиной?

– Да, там у меня ларец со свитками молитв и гимнов, посвящённых Семушу, его жене, прекрасной богине Ерай, и их детям, богине Фна и богу Ирсу.