Так мы с Катей поговорили, а потом вместе заснули на диване, потому что устали. А потом я проснулась и села делать уроки, а Катя продолжала спать дальше.

Как-то я возвращалась домой через парк, увидела Юлю из нашего дома со своим ньюфом Мишкой и опять удивилась – какой же он большой. Прямо неудобно называть его Мишкой. Он Михаил или даже Михаил Михайлович. Юля была очень расстроена: ходила, что-то искала на земле, ворошила ногой листья и сердито разговаривала с Михаилом, а он гавкал и тянул её к дому. Я подошла поближе и услышала, как она ему говорит:

– Мишка, отстань. Лучше помоги… Надо обязательно найти ключи, всё равно домой без них не попадёшь. Если не найдём, придётся менять замки… Ужас!

Михаил увидел меня, выпустил из пасти Юлин рукав, подбежал ко мне и уставился на меня. И я вдруг услышала, вернее, увидела серую дверь и ключи, которые торчали из замочной скважины.

Всё ясно: Юля забыла их вытащить!

Я очень обрадовалась, что смогу помочь Юле: она хорошая, и Михаил у неё замечательный, но тут же подумала: а как же ей сказать, что про ключи я узнала от её пса? Ведь говорила мне Катя…

А если не сказать, то она будет их искать и мучиться…

А вдруг ключи увидит вор и утащит всё из квартиры, пока она тут в парке ищет их? Надо сказать…

А если она всем расскажет, что мне про ключи сказал пёс? Нет, нельзя говорить…

А если из-за того, что я не скажу, случится беда? И Кати, как назло, рядом нет, совета не спросишь…

А может, пойти к Юле, взять ключи и принести их ей? Но я не знаю номера её квартиры. Правда, подъезд знаю, серую дверь с ключами найду…

А если, пока я буду бегать, Юля уйдёт из парка к какой-нибудь подруге ждать у неё, пока не придут с работы родители? И Михаил держит меня за рукав и просит сказать…

И тут до меня дошло, как сказать, где ключи, но не сказать, как я это узнала.

– Юля, а может быть, ты забыла вытащить их из замка?

– Что ты такое говоришь… – начала было Юля, но вдруг выпрямилась, посмотрела на меня, на своего Мишку и сказала: – То-то он тянул меня домой! Бежим!

Она взяла меня за руку, и мы побежали к дому. А Мишка радостно скакал впереди.

Ключи торчали в замке, в квартире ничего не пропало. Юля сказала, что я её спасла, и она обязана хотя бы напоить меня чаем с вареньем и очень вкусным тортом «Наполеон», который замечательно печёт её мама.

Я хотела отказаться, потому что от тортов толстеют, но не смогла, потому что очень люблю пирожные «Наполеон», а тут целый торт!

Мы пили чай, разговаривали и ели торт. Мишка тоже получил кусок, хотя и ему нельзя толстеть. Когда он доел торт и облизался, то сел рядом со мной и положил свою тяжёлую голову мне на колени, а я его гладила.

Юля посмотрела на нас, задумалась и сказала:

– Смотри, как он тебя полюбил. Он вообще-то и со своими не очень ласков. Даже со мной сдержан. Строгий пёс. Чем ты ему так понравилась? Видно, что-то есть в тебе, что привлекает зверей. И кошка твоя от тебя не отходит, и дворняжки к тебе сбегаются. И глупая Ирма, когда бросилась на твою кошку, зубами щёлкала, но не укусила. И Мишка мой кинулся тебя защищать, хотя я и слова ему сказать не успела. А когда я ключи искала, он к тебе подошёл и так смотрел, будто что-то тебе хотел внушить. Никогда за ним такого не замечала. Говорят, есть люди, которые чувствуют, чего хочет зверь. Мне Вовка, мой одноклассник, ты его знаешь, рассказывал про художника, который поселился рядом с волками, и они приняли его в стаю. И он понимал мысленные приказы от вожака: где стоять и что делать во время охоты. Ты случайно не такая же?

Мне даже жарко стало, и руки задрожали. Я изо всех сил замотала головой и сунулась носом в чашку, чтобы не видно было, как я покраснела. А когда остыла, сказала Юле, что большое ей спасибо, торт был очень-очень вкусный, но мне пора домой делать уроки.

Юля проводила меня до дверей, поцеловала на прощание и шепнула на ухо, что мы никому ничего никогда про ключи и вообще ни про что не скажем и это будет нашей тайной.

Я её тоже обняла и ушла. Юля очень хорошая и умная.

Всё-таки я немножко боялась, что Юля расскажет кому-нибудь о моей тайне и ко мне станут приставать с расспросами и какими-нибудь просьбами. Но ничего такого не произошло, значит, Юля сдержала слово. Мы иногда встречались во дворе или на улице, она радовалась мне, а я ей. Если с ней был Михаил, то он подходил ко мне и передавал, что тоже рад меня видеть. Я обнимала его, а он лизал меня в лицо.

Однажды мы с мамой откуда-то возвращались, и во дворе нашего дома я вдруг услышала крик в моей голове. Я сразу поняла, что это Юлин Мишка, и тут же увидела его глазами искры из-за электроплиты на кухне и разгорающийся на стене огонь.

Я сразу закричала:

– Мама, пожар! В Юлиной квартире!

Мама побледнела, растерялась, схватилась за меня:

– Что с тобой, Викуля? Какой пожар? Какая Юля? Нет никакого пожара!

Но я кричала, что есть, и нужно вызвать пожарных, что горит квартира вон в том подъезде, пятый этаж, серая дверь.

Наконец мама дрожащим голосом сказала:

– Да, да, сейчас вызову, только не кричи, пожалуйста.

Она набрала номер и крикнула в трубку, что, возможно, горит квартира, продиктовала адрес и добавила, что будет ждать пожарную машину у подъезда.