Музыкальная комедия предъявляла существенно более низкие вокальные требования, чем опера или оперетта. Неудивительно: поскольку от актеров требовалось умение и петь, и танцевать (чего никогда не было в оперетте, где, несмотря на ее большую по сравнению с оперой синтетичность, певцы и балет очень четко разделены), трудно было ожидать от них того рафинированного вокала, который требовался для традиционных жанров. Но это «отступление от высших стандартов» неожиданно дало возможность самым разным вокальным жанрам и стилям – эстрадному, народному, впоследствии року и другим – создавать свои музыкальные спектакли, чего до тех пор история театра просто не знала. А возвращение к высоким вокальным стандартам произошло уже позже [37] .

Получилось так, что в конце ХIX века музыкальная комедия развивалась одновременно и в Англии, и в Америке, да не просто одновременно: Джордж Эдвардс ставил в США музыкальные спектакли английских композиторов Сиднея Джонса, Айвена Карилла и Лайонеля Монктона. В 1897 году американцы, наконец, нашли, чем ответить Лондону, и «Красавица Нью-Йорка» Густава Керкера с Эдной Мэй в главной роли покорила лондонскую сцену. С тех пор и повелось, что обе страны ставили музыкальные комедии сначала у себя, а потом ехали с ними друг к другу в гости. Это происходит и по сей день [38] .

В начале ХХ века на мировой мюзикловой сцене царили европейские постановки. В 1907 году все мюзиклы в Лондоне и Нью-Йорке затмила «Веселая вдова» Ференца Легара, а чуть позже появился «Шоколадный солдатик» Оскара Штрауса, поставленный по пьесе Бернарда Шоу «Оружие и человек». И кто знает, как сложилась бы судьба мирового мюзикла и кто правил бы в нем по сей день, если бы не Первая мировая война.

Европейским странам стало, мягко говоря, не до мюзикла, и этим немедленно воспользовался Бродвей. Заокеанские композиторы Ирвинг Берлин, Джером Керн и Кол Портер сделали ставку на американский народный стиль – и выиграли. Внимание мирового шоу-бизнеса сосредоточилось на американском мюзикле [39] .

Анатолий Дмитриевич Жарков в своем учебнике отмечает, что Бродвей задавал тон в мире мюзиклов в течение многих лет. В двадцатых-тридцатых годах самыми заметными композиторами в мире мюзиклов были Рудольф Фримль («Розмари», 1924 г.), Оскар Хаммерштайн («Плавучий театр», 1927 г.) и Джордж Гершвин («Я пою о тебе», 1931 г., – первый мюзикл, получивший премию Пулитцера; фолк-опера «Порги и Бесс», 1935 г.). К 1937 году театральный мюзикл начал сдавать позиции, уступая грозному сопернику – кинематографу.

Тем не менее мюзикл на сценических подмостках устоял. В 1943 году появилась знаменитая «Оклахома!» Роджерса и Хаммерштайна, впоследствии экранизированная с ошеломляющим успехом. Именно «Оклахома!» задала тон новому витку развития мюзикла: Бродвей заинтересовался серьезными темами, музыка и сюжет наконец-то обрели единую драматургию и начали существовать внутри спектакля как единое целое, на мюзикловой сцене появилась серьезная хореография. Кроме того, «Оклахома!» была первым мюзиклом, сделанным на историческом материале. Именно «Оклахоме!» и ее последователям жанр обязан потерей слова «комедия» в названии – стало ясно, что спектакли такого рода могут быть и не только легкими комедиями. До «Оклахомы!» были музыкальные комедии, а «Оклахома!» стала первым мюзиклом как таковым [40] .

В последующие годы Бродвей почти ежегодно выпускал популярные мюзиклы. Уэст-Энд сдал позиции: почти все мюзиклы, которые тогда ставились в Лондоне, были пришельцами из-за океана. Огромным успехом пользовалась «Трехгрошовая опера» Бертольда Брехта, написанная в двадцатых годах. Роджерс и Хаммерштайн представили «Король и я» с Гертрудой Лоуренс и Юлом Бриннером в главных ролях и «Звуки музыки». Но вершиной мюзикла пятидесятых был один из величайших мюзиклов всех времен и народов – «Моя прекрасная леди» Фредерика Лоу. Либретто «Моей прекрасной леди» было написано по знаменитому «Пигмалиону» Бернарда Шоу. Лоу и его соавторы много раз просили у Шоу разрешения поставить мюзикл по «Пигмалиону», но британский классик упорно им отказывал, считая мюзикл «несерьезным» жанром. Когда же «Леди» наконец появилась на подмостках, стало ясно, что мюзикл вполне в состоянии представлять классические сюжеты.

Может быть, есть в этом некая закономерность, но почти все великие мюзиклы впоследствии ставились именно по мотивам литературной классики. Хотя это неудивительно, ведь классика – это лучшие литературные произведения в мире, но очень интересен тот факт, что именно мюзикл оказался в состоянии представить классические сюжеты по-новому и возродить интерес к ним [41] .

В «Моей прекрасной леди» дебютировала великая актриса мюзикла Джулия Эндрюс, которая впоследствии прославилась в музыкальных фильмах «Звуки музыки» и «Мэри Поппинс». Кроме того, на 50-е приходится расцвет творчества великого американского композитора Леонарда Бернстайна. Стоит упомянуть три его произведения: «Чудесный город», «Кандид» и навсегда оставшуюся в истории мюзикла «Вестсайдскую историю». Тем временем Европа приходила в себя после Второй мировой войны. Возрождалась европейская культура, и Уэст-Энд снова заявил о себе. Но прежний успех пришел к нему только в 1960 году с «Оливером!» Лайонеля Барта – музыкальной адаптацией еще одного классического сюжета, «Оливера Твиста» Диккенса [42] .

А в Америке недостаток новых талантов уже давал себя знать. После смерти Хаммерштайна и ухода Бернстайна оказалось, что ориентироваться не на кого и подражать некому, и Бродвей затих. Так что «Оливер!», поставленный в Америке в 1963 году, стал знаком, что Уэст-Энд намерен воспользоваться бродвейским кризисом и вернуть себе потерянные позиции. Тем не менее, и в шестидесятые Бродвей даровал миру несколько незабываемых мюзиклов. «Смешная девчонка» Стайна сделала звездой Барбру Стрейзанд. В 1969 году Барбра Стрейзанд сыграла главную роль в экранизации чудесного бродвейского мюзикла «Хелло. Долли!» Хермана. Художественным шедевром десятилетия был мюзикл «Кабаре» Джона Кандера, великолепно воскрешавший атмосферу Берлина тридцатых годов. «Кабаре» было режиссерским дебютом Харольда Принса, на сегодняшний день самого знаменитого режиссера-постановщика театральных мюзиклов. В постановке принимал участие впоследствии знаменитый хореограф и режиссер Боб Фосс. А величайшим успехом шестидесятых оказался… опять мюзикл на классический сюжет – на этот раз «Скрипач на крыше» Джерри Бока по мотивам «Тевье-молочника» Шолом-Алейхема. «Скрипач на крыше» шел в Нью-Йорке почти восемь лет – небывалый случай в истории Бродвея, который все время требует чего-то новенького [43] .